Вот холера! История болезней от сифилиса до проказы - [20]

Аретей пишет, что причин этой картины может быть несколько, и помимо ранений здесь впервые появляется информация о том, что страдают женщины после родов или абортов и младенцы, а также воины. Иногда спазмы жевательных мышц могут быть такими сильными, что «нижнюю челюсть от верхней нельзя разделить даже рычагами или клином». Но если все-таки зубы удается разомкнуть, то нельзя наливать в рот жидкость – пациенты не могут нормально проглотить ее. Поэтому ее впрыскивают.

«Нечеловеческое бедствие! Непристойное зрелище! Оно причиняет боль даже тому, кто наблюдает за муками больного. Но и врач не может оказать никакой помощи в отношении сохранения жизни, облегчения боли или избавления от уродства», – заключает Аретей из Каппадокии, и с ним сложно не согласиться. Продолжил его дело Абу Али Хусейн ибн Абдуллах ибн Аль-Хасан ибн Али ибн Сина, более известный как Авиценна, занеся все имеющиеся о болезни сведения около 980–1037 гг. в свой энциклопедический труд «Канон врачебной науки».

Так или иначе столбняком интересовались все древние врачи, поскольку в Античность, да и в Средневековье, что уж говорить, войны случались с завидной регулярностью, а расцвет медицины был связан именно с медициной военной. Как мы сейчас понимаем, это объяснимо – любая рана, щедро сдобренная землей, чего было не избежать, автоматически становилась источником смертельной опасности. Так же, как и ржавые гвозди, иглы и прочие металлические предметы, подвергшиеся коррозии, поскольку узкий и глубокий раневой канал – идеальная «квартира» для клостридии.

Эту связь улавливали: говорили о «военной болезни», «земляной болезни», даже «болезни босых ног», потому что, конечно, мучились не только солдаты. Но вот о причинах не догадывались. А что делают, когда явление необъяснимо или непонятно? Правильно – проводят параллель между ним и различными потусторонними силами. Поэтому в народной медицине пытались лечить столбняк соответствующе.

Например, у славян существовал обряд, согласно которому зловредный гвоздь, на который наступил несчастный, пытались забить в обструганное полено или доску забора вместе со шляпкой. Забивали аккуратно, чтобы не сломать, иначе магия не сработает. Когда получалось, пациент мог радоваться – опасность не грозит, и смерть развернулась от него в противоположную сторону. А вот если гвоздь ломался, семья горевала и начинала готовиться к похоронам. Возможно, основой для образа «смертельной иглы» в сказке о Кощее Бессмертном стала именно аналогия со столбняком.

Разгадать тайну земли

Только в конце XIX века удалось выяснить, что за опасность скрывается в почве и почему загрязнение любого повреждения кожного покрова вплоть до закровившего заусенца может привести к таким тяжелым последствиям. Интересно, что сразу двое ученых одновременно, но независимо друг от друга пришли к разгадке.

Одним из них стал наш соотечественник – хирург Нестор Монастырский (как всегда, иностранная литература о нем в большинстве своем умалчивает). Его фамилия знакома всем хирургам, чей профиль – желудочно-кишечный тракт, из-за «операции Монастырского». Ее до сих пор выполняют, чтобы обойти перекрытый чем-либо (чаще опухолью головки поджелудочной железы) общий желчный проток и сформировать обходной путь для желчи из желчного пузыря в тонкую кишку. Если говорить анатомическим врачебным сленгом, то она так и называется – холецистоеюностомия (попробуй выговори!), и впервые в мире в 1888 году ее выполнил именно Нестор Дмитриевич.

Стоит сказать, что он получил незаурядный опыт, обучаясь на медицинском факультете Венского университета в среде «лучших». Поступить туда молодому человеку было несложно: родившись в Буковине, которая тогда относилась к Австро-Венгрии (ныне – территория Украины и Румынии), он получил образование в классической немецкой гимназии, а оттуда уже ступил на путь медицины. В конце учебы определиться с направлением помог ему блистательный хирург, профессор Теодор Бильрот, о золотых руках которого была наслышана вся Европа (о нем мы писали в главе про скарлатину).

Под его началом Монастырский сначала стал хорошим практиком, а затем переквалифицировался в хирурга-исследователя. Вернувшись в Россию, он принялся за докторскую диссертацию, посвященную патологии бугорчатой проказы – весьма заразной формы лепры, которой посвящена отдельная глава нашей книги (читайте ниже).

Но на этом, на одной лепре, он не остановился. Еще во времена Русско-турецкой войны, в которой молодой хирург принимал участие в качестве старшего врача Ясского лазарета в тылу действующей армии, он замечал случаи столбняка среди раненых солдат. Вернувшись «на гражданку» и став старшим ординатором в Петропавловской больнице, он начал изучать проблему более внимательно и обследовать поступающих пациентов с характерной клинической картиной.

Однажды в 1883 году к ним в отделение снова поступил больной со столбняком и небольшим ранением бедра с распухшими краями и всеми признаками начавшегося гниения. Через восемь дней после постановки диагноза, изучая под микроскопом выделения раны, Монастырский углядел в поле зрения небольшие булавовидные микроорганизмы. Причем они присутствовали как при жизни страдальца, так и после его смерти. Больше нигде, кроме как в месте ранения, их найти не удалось.