Восток - Запад. Звезды политического сыска - [76]

В 70-80-е годы некоторые солисты балета Большого театра, Ленинградского Кировского остались на Западе, воспользовавшись гастрольными поездками. Барышников, Годунов, Нуриев — самые яркие из звезд. В Пятом управлении выяснили, что все оставшиеся учились в Вагановском училище у одного и того же педагога П., который всем внушал: вы талант, вы сокровище, цените себя высоко, вы принадлежите миру, и здесь вашему таланту не раскрыться. Конечно, педагог П. стал объектом изучения «пятой службы», надо ж было и позицию его понять, и нейтрализовать столь разрушительное влияние.

Самая тонкая сфера — академическая наука. Институты истории, философии, социологии, мировой экономики и политики — политические интересы, настроения ученых мужей. Чтобы разбираться в этом, надо было изучать предмет интереса. Бобков предложил создать группу из трех человек «по ревизионизму». Начали с того, что занялись анализом публикаций философов, историков, социологов, касающихся ревизии марксистских законов. Привлекали для этого экспертов, научные возможности которых хорошо знали. Знали их характеры, круг общения. Выбирали тех, кто никак не был связан с творцом изучаемого текста, чтобы исключить личные мотивы и пристрастия. А чтобы добиться объективности, материалы для анализа давали разным специалистам. Когда приходило понимание и ясны становились тенденции, внимание автора обращали на то, как его противоречивые тезисы могут быть подхвачены для ненаучных целей. Главное было — не допустить, чтобы на определенной идейной платформе склеилась оппозиционная группа, которая бы начала выступать с антисоветских позиций и апеллировала бы к западному общественному мнению, которое скоро превращалось в мнение спецслужб.

Тут в основном метод был один — беседы, увещевания. Беседовали с Эриком Соловьевым, талантливейшим философом, беседовали с Осиповым, талантливейшим социологом. У последнего был приятель, вечно подбивавший его на сомнительные дискуссии в отношении существующего строя. Приятеля хитро «отвели» — и социолог успокоился. Беседовали и с другими не менее известными научными фигурами. Помогало.

Воспоминания (Филипп Бобков) :

«Была встреча с известным писателем и журналистом Р. А. Медведевым. После того как предложения привлечь его к работе над историей нашей страны потерпели фиаско, а правоверные аппаратчики исключили его из партии, Медведев нигде не работал, ушел, так сказать, на «вольные хлеба». Его статьи начали появляться в зарубежной печати, книги — издаваться на Западе. Рой Александрович писал зло и нелицеприятно. Он становился не только своего рода знаменем антикоммунизма (хотя убеждениям социалиста никогда не изменял), но и удобной фигурой для тех, кто стал на путь борьбы с властями. К сожалению, встречи и беседы с ним сотрудников КГБ, предостерегавших от шагов, которые могут вступить в противоречие с законом, воздействия не имели. Положение осложнялось и тем, что Медведев язвительно высказывался о Брежневе и его окружении, а это порождало претензии к КГБ — нас обвиняли в либерализме. Находились и такие, кто нашептывал Л. И. Брежневу: «Вот каков ваш Андропов. Он чести руководителя государства не защищает, мирится с тем, что Медведев порочит вас».

Медведев начал издавать на Западе журнал «Политический дневник». Не помню, какое издательство занималось этим, но слыло оно антикоммунистическим. Я решил поговорить с автором. Хотя встреча состоялась на нейтральной почве, я не скрывал принадлежности к руководству КГБ, тем более что еще один сотрудник, участвовавший в беседе, был известен как официальное лицо. Я не стал обсуждать с Медведевым содержание его публикаций, спросил только, не шокирует ли его сотрудничество с антисоветским издательством. Он ответил:

 — Но я имею дело и с издательствами компартий, в частности, с газетой «Унита».

 — Сейчас не об этом речь...

Разговор был долгий и, с моей точки зрения, интересный. Я видел и слабость и силу логики собеседника, понял, где он прав, а где заблуждается. Для меня очень полезно было знать это. Результат встречи меня порадовал: Медведев прекратил сотрудничество с издательствами, не связанными с компартиями. «Политический дневник» вообще перестал выходить. Медведев имел дело теперь только с коммунистической прессой и стал заметно склоняться к «плюрализму в рамках социализма». А. Н. Яковлев определил это потом как дрейф в сторону от марксизма. Но Медведев, как показало время, вовсе не дрейфовал, он лишь принципиально не мирился с практикой построения социализма в СССР. Для меня же важнее всего было то, что Медведев стал сотрудничать с коммунистами Запада и теперь воздействовать на его нежелательные выпады можно было по другим каналам. Мы настаивали на необходимости работать с людьми и использовать их потенциал в идеологической работе».

Бобков возвел в принцип штучную работу с диссидентами. Максимум информации о характере, интересах, окружении, прожитой жизни. И индивидуальное влияние — встречи, беседы, убеждения. Ида Нудель, авторитет среди еврейских националистов, говорила соратникам: «Учитесь работать, как ЧК. ЧК бьется за каждого». Известна была установка Бобкова, которую он внушал офицерам управления: «Чтобы вам было ясно, в чем заключается ваша работа, надо всегда идти от противника. Где чувствуется его рука — там наше присутствие и должно быть».