Восток - [50]

– Этот старый пьянчуга ни за что теперь штурвал не отдаст, – проворчал Гест, схватившись за снасти, которые висели над палубой.

Я с беспокойством посмотрела на волнорезы, защищавшие вход в порт. Казалось, мы прямиком направляемся к одному из них, но Тор вдруг крутанул штурвал, и лодка повернула. Он громко рассмеялся и запел снова. Мы вышли в открытое море.

– Нам повезло, – сказал Гест. – Ветер юго-восточный.

Этот ветер хорошо помог нам в первые два дня пути.

Удивительно, но я быстро приспособилась к жизни на борту. Гест предсказывал мне морскую болезнь, как сухопутному человеку, но ничего такого со мной не случилось. Нравилось, когда морской ветер обвевал лицо. Нравилось чувство скольжения по волнам.

На второй день плавания мы увидели на северо-западе белые утесы земли, которую называли Англией. Если бы я не знала, то подумала бы, что они белые, потому что покрыты снегом, но Гест объяснил мне, что это из-за известняка – меловые горы.[27]

Вскоре мы вышли из Северного моря, по которому я плавала в тюленьей шкуре с медведем.

Следующие пять дней прошли без особых событий. Я научилась готовить во время шторма, используя котелок, подвешенный на треножник. То, что у меня получалось, было даже съедобно, учитывая, из чего мне приходилось готовить. Но Гест щедро рассыпал мне похвалы, хотя, мне кажется, больше для того, чтобы позлить Тора. Гест был очень любезен, с ним не бывало скучно, а Горан чаще молчал. Тор разговаривал только со своими двумя матросами, делая вид, что не замечает меня.

В конце концов Тор немного протрезвел, и стало ясно, что он был бы превосходным капитаном, если бы не слабость к спиртному. Гест оказался прав: большая часть денег за золотое платье ушла на покупку пива. Оно хранилось в самой надежной части лодки – под палубой, и Тор часто туда захаживал, чтобы наполнить маленькую фляжку, которая всегда была при нем.

Как-то раз Тор, напившись, уснул у руля, и мы попали в зыбь. Горан взял штурвал и уверенно повел нас вперед. Казалось, что Горан и Гест привыкли к ненадежности Тора и спокойно относились к его выходкам.

Для навигации у Тора имелся магнитный камень, который он всегда носил с собой в маленьком кожаном мешочке. У моей мамы тоже был такой, поэтому я знала, как им пользоваться. Но не переставала удивляться каждый раз, наблюдая, как игла медленно передвигается на север, указывая на Полярную звезду.

На шестой день на горизонте показались Шетлендские острова, и Гест сказал, что Южная Норвегия лежит прямо к востоку от нас, но мы слишком далеко, чтобы ее увидеть. Если будем двигаться с той же скоростью, добавил он, то окажемся в Сюрое через восемь-девять дней.

Но на следующий день ветер стих. Мы простояли неподвижно несколько часов, и вдруг Тор крикнул мне, чтобы я взяла штурвал. До этого моя работа заключалась в приготовлении пищи и вычерпывании воды (из-за низкой посадки кнорра это было непрерывной и важной работой). Гест и Горан опустили парус, и Тор мрачно объяснил мне, как прямо держать руль. Он был самым крупным из троих мужчин и поэтому взял весло с одного бока, а Гест и Горан по веслу с другого.

Я довольно скоро почувствовала штурвал и приноровилась к нему, да и Тор постоянно выкрикивал указания. Грести было тяжело, и я посочувствовала мужчинам: от напряжения по их лицам тек пот. Ко времени обеда Тор вернулся к рулю, а я пошла готовить копченую рыбу и резать хлеб. Тор все время прикладывался к фляжке, и Гест за ним внимательно наблюдал.

На небе появились тучи, и я решила, что это хорошо – грести будет не так жарко. Но в воздухе чувствовалось что-то странное. Снова подул ветер, гоня по воде белые гребешки. Небо становилось все чернее.

Тор подпрыгнул, пролив содержимое фляги.

– Поднять парус! – рявкнул он.

Гест нахмурился:

– Надвигается большая буря, Тор. Лучше не рисковать парусом.

– Пусть! – крикнул в ответ Тор. – Мы ее оседлаем. И хорошо повеселимся!

– Но за последние минуты направление ветра поменялось несколько раз, – возразил Гест. – Ты знаешь, что это предвещает…

– Поднимай парус! – прорычал Тор. – «Лучше пойти ко дну, чем спускать паруса», – продекламировал он.

Горан и Гест с неохотой занялись парусом. Ветер бушевал, материя вырывалась из рук, но в конце концов парус взвился вверх, надулся, и мы помчались вперед сквозь бушующие волны.

Тор выхватил у меня штурвал. От него разило пивом, и мне вдруг стало страшно. Гест и Горан ходили по лодке, проверяли снасти. Мне ничего не говорили, но я взяла черпак для воды.

С неба лил дождь, смешиваясь с брызгами волн. Я тут же вымокла насквозь, но даже не заметила, увлекшись вычерпыванием. Вскоре Гест и Горан пришли мне на подмогу.

Волны становились все выше. Казалось, что вместо каждого вылитого в море черпака воды назад, на борт, возвращаются три.

Каждый раз, когда я видела огромную накатывающую волну, я была уверена, что это конец, что корабль опрокинется. Но суденышку удавалось выскользнуть из-под волны.

Ветер ревел, но парус не поддавался. Снасти, сдерживающие его, натянулись до предела и в любой момент могли лопнуть.

Тор всем телом налегал на штурвал, борясь с ветром и мощными волнами, чтобы удержать судно. Глаза его горели, а лицо светилось от каких-то одному ему ведомых чувств. Казалось, он даже улыбается.