Восточный триллер - [7]

– Тест готов. Станция в порядке.

Полковник схватил телефон и торопливо стал докладывать обстановку.

– Что?!! – закричал командующий Киевским округом НАТО. – Как исчезли? Полковник Джеймс, если это технический сбой, то вы уже сержант. Передоложите обстановку через две минуты. – Кинул трубку. Схватил и набрал номер.

– Что вы имеет в виду, генерал? – спросил, в ответ на сбивчивые объяснения командующего округом, вкрадчивый голос. – Как это пропали с радаров? Это же не «Стеллс», верно? Ну, так разберитесь и доложите ещё раз. – Начальник генштаба Североатлантического блока отключил телефон и поднял трубку другого.

– Вы хотите сказать, что эскадрилья перелетела на сторону Востока? Тогда в чём дело, генерал? Что вы мне морочите голову дурацкими лазерами? Их нет. Ясно? Перепроверьте всё ещё раз. И не доставайте меня. Вы знаете, какая сейчас ситуация, а вы поддаетесь на идиотские провокации. Расстреляйте командира радара и, возможно, F-16 появятся. Учитесь у русских. Передоложите позднее, и – яснее, – поучительным тоном дал инструкции к действию Главнокомандующий Североатлантическим блоком, положил трубку и взял другую.

– Не понял. Повторите яснее. Так. Так. И? А вы верите в НЛО? Я тоже нет. Тогда в чём дело? Сообщите англичанину, больше никому, и позднее перезвоните ещё раз, – пожалуйста! – Положил трубку. Взял остро отточенный карандаш и принялся на листе бумаги рисовать чёртиков. Собака пропала. И там черте что творится. Ясно одно – бардак. Мда… Интересно, а почему кабинет овальный? Не по легенде, а в самом деле. Тоже не ясно. Поднял телефон и набрал код. Ответили. Сказал:

– Как там у вас погода? Да? Ну-ну… Спасибо, здорова пока. Не разбудил? Это хорошо. Да просто так, о конъюнктуре цен на нефть хотел поговорить. Знаю, знаю, что будут расти, но мало-ли… Тебе легче, у вас там, в Сибири море под землёй. Да. Да. В Сараево всё нормально. Почти. А как ты по поводу Киева? Мы же вроде бы договорились… Нет? Да… Нет? Да… Да? Нет… Мда… Ну хорошо, я ещё перезвоню. – И положил трубку. Снова поднял и набрал другой код. Сказал:

– Активируйте Меровингов с их Граалем. Пусть поработают. Пора возвращать долги.

«Семьсот шестнадцатый, „Арсенальную“ проезжайте без остановок и следуйте до конечной станции. Повторяю…»

– Ты слышишь, что говорит диспетчер машинисту? – спросил Моня Седого. Тот кивнул головой.

Они ехали в первом вагоне поезда метрополитена, и стояли прямо возле перегородки, отделяющей машиниста от пассажиров. Весь вагон перебежал в противоположную сторону от группы с винтовками М-16 в руках и смотрел на неё с испуганными глазами.

– Нас будут брать на конечной станции, – сказал Француз. – Сейчас ставят оцепление, снайперов, крепят броне щиты, готовят газовую атаку…

– Да чёрта с два! – закричал Моня. Снизил голос: – Уйдем катакомбами.

– Чего? Какие такие катакомбы? – спросил Седой.

– Увидишь, дай только проедем «Арсенальную».

Проехали. Моня прикладом винтовки два раза изо всей силы ударил по двери машиниста. Заорал:

– Тормози поезд или буду стрелять. Это угон!

Водитель не среагировал. Александр Маринин (Моня) передёрнул затвор и в упор выстрелил в замок двери. Та распахнулась. В вагоне дико закричали. Моня вбежал к машинисту и приставил ему ствол к голове. Состав, резко тормозя, остановился. В вагоне продолжали кричать. Дмитрий Донцов (Димедрол) наставил на сбившихся в кучу пассажиров автомат. Хрипло сказал: «Буду стрелять в тех, кто кричит». Вагон умолк. Владимир Суворов (Седой) проговорил Моне: «Саша, что дальше?» «Где сорок вторая отметка?» – с угрозой в голосе спросил тот у машиниста и прикладом разбил динамик селекторной связи, где запрашивали остановившийся поезд. «За поворотом, вон там», – дрожащим голосом ответил водитель, указывая направление рукой. «Медленно двигайся туда» – «Слушаюсь». Поезд проехал с сотню метров. «Вот она», – указал пальцем машинист на белую отметку на стене. Над ней отсвечивала цифра 42. «Дай фонарь, открой дверь, и как только мы выйдем, двигайся без остановок до конечной станции, если хочешь дожить до пенсии», – проговорил Маринин. Водитель протянул большой аккумуляторный фонарь, нажал кнопку, и двери вагона открылись. Группа беглецов вышла наружу. Моня включил фонарь и махнул рукой машинисту: «Пошел!». Двери закрылись, и состав рванул с места как ужаленная шершнем лошадь, прогремел всеми вагонами и исчез за поворотом. Наступили тишина.

– Моня, ты, надеюсь, соображаешь, что делаешь? – спросил Седой у Маринина.

– Наверное, соображает, – сказала Леся. – Катакомбы есть. Их строить начал ещё Иван Грозный. В СБУ знают о системе ходов под Киевом. Говорят, есть даже секретная линия метрополитена до самого Чернобыля. Вопрос в том, как в эти катакомбы попасть. После «перестройки» следы исчезли.

– На Подоле знают всё, – уверенно проговорил Моня. Подошел к отметке и стал шагами отмерять расстояние, удаляясь в глубь тоннеля. Все двинулись за ним. Наконец он остановился, посветил фонарём, и все увидели ржавый щит, на котором полустертыми буквами было написано: «Не влезай – убьёт. 380 V».

– Вот это то, что нам нужно, – сказал внук бабушки из Киево-Могилянской академии. Он попытался открыть щит, но ручек не было. Пришлось снова стрелять в щель между дверцами. Это помогло. Двери распахнулись и все увидели, что за щитом ниша, в ней есть ещё одна дверь, а на ней кодовый замок, на котором тускло блестели кнопки с цифрами.