Восточный пакт - [90]

Очень непростая девушка. Очень.

Озвученный замысел Валеры я, кстати, тоже понял хорошо. Он хотел, чтобы Анастасия прошлась мимо всех нейтральных компаний, вынудив их показать реакцию или ее отсутствие, заставив сделать выбор. Продемонстрировать прежнее равнодушие на глазах собравшихся клановых гимназистов или выказать лояльность императорской власти, пойдя против воли хозяев окрестных земель. Да, замысел лежал на поверхности, так что многие догадавшиеся об опасности «нейтральные» гимназисты из имперских родов и кланов, не находящихся под эгидой Разумовских и Юсуповых, торопливо покидали помещение. Под насмешливым взглядом Валеры, кстати.

– Да, веселье придется немного отложить, – хмыкнул он вслед очередной ретировавшейся компании.

– В деловой переписке кто последний адресат, с того и спрашивают. А как звучит подобная интерпретация у туземных племен Таити? – напомнила мне вопрос Эльвира.

– Кто последний, тот и папа, – не стал я больше отнекиваться.

Несколько мгновений помолчали, потом Валера звучно фыркнул.

– Плебейская шутка какая-то, – поморщился он.

– Ты знаток плебейских шуток, смотрю, – парировал я. – Знаешь, я за всю жизнь общался со многими людьми из разных сословий, вплоть до… Кстати, Валер, ты хоть раз в жизни видел принца? Нормального принца, я имею в виду, самого настоящего? – на голубом глазу якобы без задней мысли поинтересовался я.

После моих слов всегда невозмутимый Модест вдруг фыркнул, а потом вовсе звонко и весело рассмеялся, заставив оскорбленного Валеру нахмуриться.

– Как забавно, – пожал плечами Модест под слегка осуждающим взглядом Эльвиры. – Надо же, как интересно подметил Артур этот туземный каламбур: кто последний, тот и папа… – добавил он. Тут уже не выдержал я, рассмеявшись. Видимо, Модест тоже умеет играть вдолгую, не принимая эмоциональных, поспешных решений. И чай Валере он точно не простил.

– Идут, – вдруг произнесла Анастасия, молчавшая до этого времени, и взглядом показала через окно. Синхронно обернувшись, мы увидели, как по главной аллее к широкому крыльцу гимназии двигается достаточно внушительная делегация. Во главе ее я заметил директора Марьяну Альбертовну, фон Колера, других членов преподавательского корпуса, а также много важных чинов и мундиров – среди которых был и мэр Елисаветграда. Я его недавно в новостной картинке видел, запомнил хорошо. И вся компания выступала сопровождением худощавого седого мужчины в первых рядах, которому директор гимназии что-то активно рассказывала и показывала.

– Это кто? – негромко поинтересовался я.

– Герцог Алессандро Медичи, первый владеющий даром гонфалоньер справедливости новой эпохи, – ответил Валера, который вместе со всеми присматривался к делегации.

– И… зачем он здесь?

– Ты забыл что ли? – с недоумением глянул на меня Валера. Причем сейчас он выглядел вполне серьезно, отставив в сторону привычную предвзятость в нашем общении.

– Да. Забыл, – кивнул я, напряженно пытаясь вспомнить. Алессандро Медичи, знакомое что-то.

– Национальные соревнования… – начал было Валера, но осекся – увидел по глазам, что я сразу вспомнил. Андре будет готовить нашу команду к российскому национальному турниру на приз принца Ольденбургского. Занявшие высокие места поедут во Флоренцию уже для участия в международном турнире на приз герцога Медичи, первого гонфалоньера справедливости.

Сам Алессандро Медичи в этот момент ступил на крыльцо и на несколько мгновений поднялся над окружавшей его толпой, закрывавшей его до этого. Лицо герцога оказалось повернуто в мою сторону, и мы даже на таком расстоянии встретились взглядами. Валера что-то говорил фоном, а чуть погодя и вовсе перегнулся через стол и довольно бесцеремонно потряс меня за плечо.

– А? – повернулся я, вздрогнув.

– Все в порядке? – спросил Валера.

– Да. Все в полном порядке, – ровным голосом ответил я, отводя взгляд.

«Все просто, мать его, замечательно, Томми!» – закадровым грязноватым голосом знаменитого переводчика произнес я мысленно.

Я узнал этого франтоватого седого герцога. Алессандро Медичи, значит. В прошлый раз, при нашей первой встрече в другое время и в другой реальности, он назвал мне немного другое имя.

Глава 13

Понедельник никак не желал заканчиваться. Казалось, время свернулось змеем Уроборосом, и теперь вся моя жизнь будет понедельником после бессонной ночи и богатого на события воскресенья.

Плюс ко всему этому кто-то из одноклассников оказался совсем по пояс деревянным и зачем-то пожаловался директору на мое самоуправство. Пришлось потратить некоторое время на объяснение. Понятно, что со всех сторон я везде прав, но, чтобы рассказать об этих сторонах, надо дождаться окна в графике директора, а это время, время, время. Марьяна Альбертовна, кстати, надо отдать ей должное, почти сразу ухватила суть произошедшего. И всецело меня поддержала – идея обязательного курса по деловой этике для части класса Индиго ей очень и очень понравилась.

Сразу после беседы с директором мне прилетело оповещение о том, что в восемнадцать ноль-ноль Максимилиан Иванович фон Колер просит и приказывает мне явиться на собрание, посвященное началу занятий по Славянскому язычеству. Потом вдруг в гимназии начались плановые занятия по эвакуации, а собрание перенеслось на девятнадцать часов. Меня все это начало порядком нервировать, и, чтобы не расстраиваться слишком сильно, плановую эвакуацию я проспал в зеленом уголке холла. И разбудили меня, спасибо ясноглазой Наденьке, за пять минут до назначенного фон Колером времени.