Восточный пакт - [85]

– Она русская? – поинтересовался Андре.

Зоряна жила в Восточном, русскоязычном районе, но отец ее разговаривал только на польском, и не раз даже при мне довольно агрессивно высказывался на национальную тематику. Вопрос же национальной принадлежности в протекторатах решался не в плоскости «род-народ-приплод», а культурной самоидентификацией. Если отец записал Зоряну как польку, то русской ей точно не стать – в документах, привязанных к ее реальной личности. А так как я хотел обеспечить Зоряне возможность хоть какого-то маневра, то гражданство Конфедерации необходимо было прикреплять именно к реальной личности, к Зоряне Смит, родившейся и выросшей в Волынском протекторате.

Да, непростая задача. И я не то что не ищу легких путей, но для того чтобы обеспечить Зоряне благополучие – в случае если со мной что случится, других способов просто нет. Или я их пока не вижу.

– Не знаю, но скорее всего не русская, – покачал я головой.

– Я узнаю в ближайшее время и сообщу, могу ли тебе помочь.

– Хефе.

– Да?

– До среды мы сможем это сделать?

– Завтра к обеду сообщу, – кивнул Андре.

– Хефе. Завтра к обеду мне необходимо это решить. Вы сможете помочь, или мне искать другие пути?

– Я попробую и буду стараться, обещать не могу.

– Принял, спасибо.

– Пожалуйста.

Убрав в карман куртки переданный носитель с отчетами по операции, я кивком попрощался и направился к выходу из отеля на Ингульской, где квартировал Андре. На улице меня уже давно ждало такси, которое и довезло меня до усадьбы.

С удовольствием полной грудью вдыхая свежий воздух, прошелся по аллеям приусадебного парка. Оглядываясь по сторонам, искал взглядом поручика Садыкова. Он в это время как раз должен выбегать на утреннюю пробежку. Действительно, вскоре увидел – конфедерат из группы Измайлова бежал навстречу. Вот только был не один, а вместе с Зоряной.

Приблизившись, Садыков приветственно кивнул и пробежал мимо, а Зоряна остановилась. Ее эмоции нахлынули на меня волной. Девушка всерьез за меня переживала. Сейчас она разволновалась еще больше – явно с трудом сдерживалась оттого, чтобы не броситься обниматься. Вот только мое бесстрастное выражение лица ее остановило, и Зоряна замерла в нерешительности. И лишь тогда, когда намекнул на улыбку и подмигнул ей, она несмело улыбнулась и подошла еще ближе.

– Я очень волновалась, – негромко произнесла Зоряна.

– Я тоже. У тебя все в порядке? – взял я ее за руку и заглянул в глаза. Снизу вверх заглянул – за выходные я, к сожалению, не подрос.

– Да, – кивнула раскрасневшаяся Зоряна.

– Хорошо. Поговорим вечером.

Девушка вновь сдержанно кивнула. Она далеко не дура и по моему поведению явно чувствует, что вокруг собирается буря. Ее многократно усилившееся волнение, близкое к страху, ощущал сейчас отчетливо. Еще раз сжав запястье девушки, кивнул ей и направился в сторону восточного крыла, а Зоряна побежала догонять Садыкова.

В комнате меня ждала подготовленная одежда – спортивный костюм, форма гимназиста – и завтрак. Явно Зоряна заранее постаралась. После того как переоделся и выполнил свою утреннюю норму на улице и в зале, с Зоряной перекинулся всего парой слов – уже опаздывал, лишь подбодрил ее еще раз и сказал, что вечером поговорим.

В гимназию добрался на автопилоте. Не устал и не маялся от недосыпа, нет. Просто погрузился в себя, размышляя о насущных проблемах. С внешним миром взаимодействовал при этом словно система в безопасном режиме, с загрузкой лишь основных функций. Именно поэтому не сразу заметил, что в аудитории вокруг меня собралось немало одноклассников. И все от меня что-то хотели.

Оу, а ведь я даже знаю, что они хотят – вспомнились события минувшей пятницы. Вроде три дня назад было, а как вечность мелькнула. Моргнув пару раз, я медленно положил руку на спинку стула и, сев вполоборота, полусонным взглядом осмотрел аудиторию. Все на месте – двадцать один ученик.

Темноглазый Модест, выглядящий слегка жеманно по сравнению с сидящей рядом задумчивой валькирией Эльвирой, на меня внимания не обращал, погрузившись в ассистант. Светловолосый широкоплечий Илья – словно сошедший с картины настоящий русский богатырь, маленький только еще – показательно дремал. Вот только при этом все трое явно заинтересованы происходящим и – надо же! – как понимаю по эху эмоций, готовы, если что, вмешаться. Неожиданно. И, наверное, даже неожиданно приятно.

Ясноглазая Наденька, кстати, в отличие от трех других моих собратьев-одержимых, не демонстрировала показательное безразличие. Большие глаза юного олененка смотрели на меня с откровенным беспокойством.

Еще пятеро одноклассников не совсем понимали, что происходит, обозревая собравшуюся вокруг меня группу из одиннадцати человек. Девять юных дам и два молодых джентльмена – все те, кто не отправил информацию по моему запросу о прошлогодней успеваемости.

– Всем привет, – окончательно вынырнув из «безопасного режима», широко улыбнулся я, осматривая собравшихся вокруг юных одаренных. Улыбнулся без тени веселья – по-деловому, только зубы показав.

– Нам хотелось бы получить объяснения, – произнес вставший прямо напротив высокий гимназист.