Восточный пакт - [100]

Сейчас, к счастью для нас, мы смогли увидеть сразу несколько слоев чужого плетения. Интерес и даже матримониальные планы герцогини Мекленбургской к вашему гостю и мнимому сыну Петра Алексеевича – лишь один из них, причем самый безобидный. При этом, к вящему сожалению, нам еще неизвестны все прядильщики. И именно поэтому вы сейчас здесь.

Император помолчал некоторое время, глядя прямо в глаза княгине.

– Род Юсуповых-Штейнберг в ближайшем будущем будет уничтожен. Возможно, это совсем скоро сделают Разумовские…

Хранивший молчание Игнатьев во время слов Императора работал с меню, и после упоминания Разумовских в землях Вольницы подсветились синими границами многочисленные земли клана.

– …Это будет самый лучший вариант, потому что Юсуповы при этом, учитывая происхождение вашей старшей дочери – урожденной Юсуповой, в стороне не останутся. Но князь Андрей не дурак, поэтому вряд ли пойдет на такой необдуманный шаг. Второй вероятный вариант – действия Юсуповых, которые в попытке «помочь» княжне Анастасии попытаются завладеть активами рода, перехватив управление и влияние, вынудив в свою очередь вмешиваться Разумовских.

Анна Николаевна слушала молча, стиснув зубы и глядя прямо в глаза государю. Император же в этот момент показал на голо-проекцию, а княгиня увидела недавнюю запись. Сердце женщины словно тисками сжало при виде того, как в заполненной столовой гимназии Витгефта перед Анастасией расступаются гимназисты, словно перед прокаженной. Княгиня едва сохранила внешнее спокойствие, увидев показательно презрительные взгляды и стол в углу, за которым сидел «баста́рд» вместе с ее дочерью. Словно в загоне, огорожена ото всех стеной насмешливого презрения.

Изображение на миг ускорилось, и через несколько мгновений княгиня, которая думала, что за сегодняшний день ее уже ничем нельзя удивить, обомлела, увидев за одним столом с дочерью сибирскую царевну и персидского принца.

– Род Юсуповых-Штейнберг обречен. Но на поругание брошен не будет, – проговорил Император. – И в случае если в ближайшее время ни Разумовские, ни Юсуповы не попытаются проглотить предложенную наживку, крест на Голгофу придется нести вам, Анна Николаевна.

Игнатьев пробежался пальцами по меню, и поясные фигуры принцессы Елизаветы, затемненный образ отца и сам главный герой исчезли, а на интерактивной карте появились отображения активов имперского княжеского рода Юсуповых-Штейнберг: заводы, отели, логистические терминалы и разветвленная сеть перевозок. Именно транспортная сеть и оказалась подсвечена багровым.

Краткий миг молчания, и граф Игнатьев, невероятно четко чувствующий момент, заговорил сам, правильно понимая выжидательное молчание Императора.

– Вот уже три с половиной года, с вашего попустительства, Зайцев Роман Игоревич, глава службы безопасности вашего рода, курирует контрабандные перевозки армейских ускорителей.

Почувствовав, как позвоночника касается леденящая длань смертельной опасности, княгиня увидела подсвеченные на карте пути контрабанды из Прибалтики в южные регионы России и далее в Турцию по паромным маршрутам.

– И более того, ваша транспортная компания перевозит стратегический продукт контрабандным путем в турецкое подразделение недружественной Конфедерации корпорации Royal Duch, откуда ускорители поступают уже на аравийский полуостров. Это государственная измена, Анна Николаевна.

– Но я…

– Вы к этому не имеете никакого отношения, конечно же, – кивнул Игнатьев. – Спорить никто не будет, тем более нам уже прекрасно известно, кто за этим стоит. Но вам будет предъявлено обвинение и вынесен приговор. Государь высочайшим указом лишит вас титула и наложит вето на касающееся смертной казни судебное решение, раздумывая над возможностью помилования. Сразу после вынесения приговора над активами вашего рода будет введено внешнее управление. В этом случае ни Разумовские, ни Юсуповы не смогут остаться в стороне от происходящего.

Император выбил пальцами перестук имперского марша, привлекая внимание княгини, и негромко заговорил в задумчивости.

– Ваше чувство к Петру Алексеевичу Штейнбергу. Проанализируйте, пожалуйста, прямо сейчас. Вслух можете ничего не говорить.

Подождав несколько секунд, внимательно вглядываясь в глаза княгини, Император продолжил:

– Над тем, чтобы вы потеряли голову от Петра Алексеевича, работало сразу три ментата. Да, ваши чувства были вызваны искусственно, и для этого пришлось потратить много усилий. После смерти Петра Алексеевича наваждение с вас должно было сойти, но судя по всему… впрочем, несмотря на то, что разговор у нас доверительный, не будем об этом. Единственное, упомяну, что о действиях ментатов, разбудивших и подтолкнувших ваше чувство к Петру Алексеевичу, я сам узнал всего несколько дней назад в ходе расследования Игоря Анатольевича, – кивнул Император, отдавая должное графу Игнатьеву.

Легкое движение, и по столешнице покатился перстень одаренного. Перстень красного золота – металла, из которого создавались отличительные знаки одаренных для ментатов.

– Один из работавших с вами ментатов совсем недавно неожиданно умер. Какая печаль и невосполнимая утрата для России, – сочувствующе покачал головой Император. – Об этом, правда, пока никто не знает, и более того – о столь трагической утере никто из лишних людей не узнает еще довольно длительное время. Ведь именно безвременно погибший сегодня будет якобы допрашивать вас под протокол. Остальные двое умрут позже. Приговор им вынесен, но пока они будут жить, дабы не привлекать к нашему столь интересному расследованию ненужного внимания.