Восточные славяне накануне государственности - [16]

Аналогично и в рассказе «Повести о переселении готов» о борьбе готов со спалами отразилась готская традиция о древней войне или войнах со славянами на Волыни, в рамках которой противники готов уже начали осмысляться в качестве древнего народа великанов.

Любопытно, что впоследствии, когда в VI в. уже «пражские» славяне осваивали покинутую германцами Волынь, судя по всему, имел место зеркальный процесс. Летописцы отмечают, что древнейшим известным им славянским «племенем» на Волыни были дулебы: «Дулеби живяху по Бугу, где ныне велыняне» (ПСРЛ. I: 12–13; ПСРЛ. II: 9). Этот название имеет германскую этимологию. Согласно О.Н. Трубачёву, «в слав. *dudlebi скрывается герм. *daud-laiba– с этимологическим значением «наследство умершего, выморочное наследство», что хорошо вяжется с раннеисторическим процессом освоения славянами земель, покинутых одно время германскими племенами» (Трубачёв 1974: 53). Такой этноним указывает, что славяне, носители пражской культуры, вполне могли воспринимать предшествующих им насельников Волыни, германцев-готов, в качестве древнего вымершего народа.

Несмотря на очевидные вкрапления фольклорных мотивов, в основе «Повести о переселении готов», донесённой до нас Иорданом, лежит память о реальных событиях ранней истории готов, которые вместе с тем являются и составной частью истории древних славян.

Подводя итоги настоящей работы, можно сказать следующее.

Сохранённый в сочинении Иордана рассказ о миграции готов с берегов Балтики в Скифию восходит к готским эпическим преданиям, связанным, вероятно, с родом Амалов, и отражает реальную историю готской миграции. Его историческая основа подтверждается сопоставлением с другими источниками, как письменными (Тацит, Птолемей), так и археологическими (поэтапное распространение вельбаркской культуры).

Упоминаемые Плинием сатархеи-спалеи, т. е. «сатархеи»-«пещерники», не могут привлекаться для атрибуции упоминаемого Иорданом «племени» (gens) спалов (Spali), побеждённого готами, поскольку спалеи («жители пещер») – это просто греческое прозвище сатархеев, не имеющее никакого отношения к реальной этнонимии Северного Причерноморья. Иордановым спалам нужно искать другое соответствие.

Наиболее точно рассказу Иордана, согласно которому на пути с балтийских берегов к Чёрному морю готы заняли некую землю Ойум (Oium) и победили «племя» (gens) спалов (Spali), соответствует появление в конце II в. вельбаркских памятников на Волыни, где они вытесняют проживавших здесь ранее носителей зубрецкой группы пшеворской культуры.

Название «спалы» (Spali) может быть сопоставлено со славянским «исполин» (праслав. *jьspolinъ/*spolinъ). Спалов Иордана можно отождествить с волынскими славянами, которым принадлежали памятники зубрецкой (волыно-подольской) группы пшеворской культуры. Война с ними была осмыслена в готской эпической традиции в соответствии с фольклорными канонами как борьба с народом древних великанов, с использованием для их обозначения соответствующей славянской лексемы.

IV. Дулебский этнополитический союз и аварское нашествие

В Галицкой и Волынской землях в домонгольское время сложились одни из ведущих городов-государств Древней Руси (Фроянов, Дворниченко 1988: 103–156; Майоров 2001; 2011). Их возникновению предшествовал длительный период развития восточнославянских догосударственных и предгосударственных социально-политических объединений в указанных регионах. В Галичине этнополитическое развитие проходило относительно «спокойно»: с VI в. и вплоть до формирования Галицкой земли здесь проживали хорваты[10], создавшие мощное этнополитическое объединение, Великую Хорватию, как называет её Константин Багрянородный (о Великой Хорватии, этногенезе и ранней истории хорватов см.: Майоров 2006; 2006а).

К северу от Великой Хорватии, в будущей Волынской земле, тоже возникли мощные этнополитические объединения восточного славянства, но здесь их развитие проходило более дискретно, что породило путаницу в источниках и как следствие – противоречивую историографию.

Повесть временных лет (далее – ПВЛ), говоря о предыстории этого региона, свидетельствует, что сначала здесь жили «бужане, зане седоша по Бугу, послеже велыняне» (ПСРЛ. I: 11; ПСРЛ. II: 8); «дулеби живяху по Бугу, где ныне велыняне» (ПСРЛ. I: 12–13; ПСРЛ. II: 9).

Если летописному тексту буквально, то получается, что дулебы и бужане – это названия древних славянских этнополитических объединений, существовавших некогда там, где ныне – во времена летописца – находятся волыняне. Л. Нидерле верно, на наш взгляд, констатирует: «Взаимная связь между этими наименованиями племён неясна, однако все они, видимо, ведут своё начало от одного большого, самого западного русского племени, которое обитало между Западным и Южным Бугом – в исторической Волыни» (Нидерле 2001: 169).

Летопись помогает пролить свет и на причину исчезновения дулебов и смены их волынянами, говоря о том, что «въ си же времяна быша и Обри, [иже] ходиша на Иръклия царя и мало его не яша. Си же добре воеваху на Словенех, и примучиша Дулебы, сущая Словены, и насилье творяху женамъ Дулепьскимъ. Аще поехати будяше Обърину, не дадяше въпрячи коня, ни вола, но веляше въпрячи 3 ли, 4 ли, 5 ли женъ в телегу и повести Обърена. [и] тако мучаху Дулебы. Быша бо Объре теломъ велици, и оумомь горди, и Богъ потреби я, [и] помроша вси, и не остася ни единъ Объринъ. [и] есть притъча в Руси и до сего дне: «погибоша аки Обре», ихже несть племени ни наследъка. По сихъ же придоша Печенези, паки идоша Оугри Чернии мимо Киевъ послеже при Олзе» (ПСРЛ. I: 11–12; ПСРЛ. II: 9).