Восточные размышления. Сборник статей и интервью 1991-2003 - [21]

Его предложения следует рассматривать в широком понимании польской политики в отношении белорусского соседа. То что концепции этой политики до сих пор не разработаны, объясняется недостатком заинтересованности, граничащим с пренебрежением к проблеме. Такой подход закладывает угрозу в будущем. Ведь единственным потенциально опасным отрезком наших границ является именно этот, разделяющий Польшу и Беларусь. Ситуацию усугубляет тот факт, что власть над страной находится В руках непредсказуемого деспота, который мечтает воскресить Советский Союз. Александр Лукашенко видит в интеграции Беларуси с Россией широкое поле для собственных амбиций. Эти бесконтрольные мечты стали источником недавнего противостояния между бывшим председателем белорусского колхоза и Ельциным, а одновременно послужили сближению между Лукашенко и коммунистической фракцией Геннадия Зюганова.

Недоверие и даже враждебность Кремля тормозили до сих пор непредсказуемую агрессивность Лукашенко. Ситуация может радикально измениться с момента краха или отставки Ельцина. Особенно если бы исполнился самый худший сценарий, каким бы стал приход к власти или хотя бы к участию в правительстве в Москве коммунистических союзников Лукашенко.

Опасное пренебрежение

Недостаток заинтересованности, и еще хуже, пренебрежение к белорусскому соседу может плохо отозваться. С Беларусью у нас граница протяженностью 416 километров, не намного короче, чем граница с Германией. Через Беларусь проходят газопроводы и трубопроводы, обеспечивающие подачу необходимого сырья для польской экономики. Природный газ, покрывающий 70 процентов польских нужд, и нефтяное сырье, покрывающее 65 процентов нашей необходимости, доставляются из России именно через Беларусь.

В соответствии с последней советской переписью населения в Беларуси проживает 600 тысяч граждан польского происхождения. В действительности же намного больше, поскольку значительная часть поляков все еще боится раскрывать свою национальность. Только в Гродненской области живет более 400 тысяч поляков. Это самое большое скопление автохтонных польских жителей за границами Польши. Ее судьбы, как и судьбы католической церкви в Беларуси, зависят от правильных отношений между Минском и Варшавой. Их серьезное ухудшение могло бы повлечь за собой преследование поляков и конфликт не только с Беларусью, но и в дальнейшей перспективе, может быть, и с Москвой. Это реалии, от которых не удастся уйти. Советизация всесторонне затронула Беларусь, и шансы на свержение деспота и возвращение демократического строя в этой стране в ближайшее время, скорее, ничтожны.

Моральный долг Польши — не только предоставить убежище и распространить особую опеку над политическими беженцами из Беларуси. Но Польша не может при этом стать Пьемонтом для белорусской демократической оппозиции. Когда меня спросили, что я думаю про идею создания белорусской «Свободной Европы», вещающей из Белостока, я ответил: «Если безоружный и близкий мне человек окажется в клетке хищника, который в каждую минуту может на него броситься и убить или покалечить, то я не буду дразнить зверя снаружи, втыкая колья сквозь прутья клетки».

Границы свободы

Послышалась голоса о том, что в Польше господствует свобода слова и каждый, включая американцев, у кого есть деньги, может запустить частную радиостанцию, за которую польское правительство не несет ответственности. Это с уверенностью относится к польским средствам трансляции. Однако программы, предназначенные для заграницы, не могут угрожать безопасности государства. Англия — мать свободы слова, но трансляция передач, предназначенных для заграницы, законодательно гарантирована монополией Би-Би-Си.

Британское публичное радио — это независимое от государства учреждение, но его автономия ограничена директивами МИД, гарантирующими, что заграничная служба Би-Би-Си не нарушит границ, продиктованных интересами государства. «Свободная Европа», ведущая трансляции из Мюнхена, была в своей основе суррогатом свободного радио, вещающего из Варшавы. Мы пользовались свободой слова в очень широких границах, обозначенных так называемыми policy papers, то есть директивами, которые с определенной периодичностью издает Государственный департамент. Они ограничивались уверениями, что программы, транслируемые в Польшу, не будут противоречить долгосрочным целям американской политики. На счастье, эти цели соответствовали нашим: мирному освобождению от советского господства и возвращению демократии. Мы могли себе позволить очень многое, поскольку за нами стояла мощь супердержавы, которая вела идеологическую войну с советским блоком.

Польша — не супердержава, и ее безопасность не позволяет вести холодную войну с кем-то из соседей. У свободы есть свои границы. Это не означает, что каждый, у кого есть средства, может организовать на польской территории частную армию и по собственной инициативе начать наступательные действия против одного из соседей.

Кроме белорусских трансляций «Польского радио», передаваемых из Варшавы, есть региональные программы для белорусского меньшинства, базирующиеся в Белостоке, ведущиеся на высоком уровне хорошими радиоспециалистами из Беларуси и Польши. Следовало бы их значительно увеличить во времени вещания, но они должны остаться в ведении польского публичного радио. Из соображений безопасности государство не может взять ответственность за частные радиостанции, ведущие программы с польской территории, но лишенные всякого контроля.