Восточная трибуна - [8]

Мадлен. Хороший человек?

Коняев. Хороший. Пустой только.

Мадлен. Сейчас это большое достоинство. Это мы много читали… и что? Знаешь, кого я встретила? (Пауза.) Клёнышеву. Она приедет сюда… Ей вдруг страшно захотелось тебя увидеть. Ты рад, что она приедет? (Пауза.) Ну, пойдем наверх.

Поднимаются наверх.

Как это «ничего нет»? А я по старой памяти закуску принесла. Привет, милые, давно я вас не видела.

Подрезова. Мадлен, глянь-ка. Сколько бы ты за такое платье дала?

Мадлен. Чье?

Подрезова. Импорт!

Мадлен(видит Самохвалову). Чокнулась, Самохвалова?

Самохвалова. Что?

Мадлен. Ты в чем по городу ходишь? Это костюм для пляжа.

Потехин. Это не пляжный, а скорее летний костюм. В Южной Америке… на побережье Средиземного моря, где вся территория представляет из себя пляж, женщины именно так сейчас и ходят.

Мадлен. Самохвалова, ты что, отсюда прямо туда?

Подрезова. Мадлен, ну скажи, скажи, сколько такое платье стоит?

Коняев. Шура, я тебе его дарю. Не надо больше говорить о деньгах.

Потехин. Понимаете, Мадлен, у нас с шурином… со свояком…

Коняев. Я ей это платье подарил!

Подрезова. Вадик, а я не нищая!

Самохвалова. Мадлен, а у нас, ты считаешь, в этом ходить нельзя? Олег, вы не обижайтесь, все-таки вы не маленькие деньги хотите. Я имею право посоветоваться.

Подрезова. Мадлен, знаешь, сколько они с нас просят?

Коняев. Наташа, я тебе тоже это дарю. Мне денег не надо.

Потехин(не выдержал и захохотал). Шурин, прекрати!.. Теперь ты начал шутить. (Пауза.) Я все понимаю, старина, но причем здесь ты? Вещи мои… не надо ими так распоряжаться. Мадлен, вы еще ничего не поняли?

Мадлен. Пока нет.

Потехин. Тут вот в чем дело. Учусь на языковом факультете. Выезжал на практику за рубеж, решил одной знакомой купить что-нибудь… Первый раз за границей. Сами понимаете… ум за разум зашел. Главное, знакомая ведь… уже хорошо знакома – все купил на размер больше. Теперь приходится продавать.

Мадлен. Где были?

Потехин. В Париже.

Мадлен. Как там Елисейские поля?

Потехин. Нормально. Гречихой пока не засеяны.

Мадлен. В Италию не заезжали?

Потехин. Ну а почему же не заехать?

Мадлен. И в Палермо были?

Потехин. И в Милане, и в Венеции, и в Риме. Собор Святого Петра особенно хорош по вечерам.

Мадлен. Вы действительно были в Италии?

Потехин. Никогда не был…

Мадлен. И Париж, видно, обошелся без вас.

Молчание.

Самохвалова. Мадлен, ты меня смутила. Босоножки хорошие, но я думаю: стоят ли одни босоножки таких денег?

Коняев. Не возьму я денег…

Потехин. Наташа, вы не слушайте его. Это мои вещи…

Коняев(неожиданно кричит). Я тебя прошу, уйди!.. Ты хотел заправиться. Поезжай.

Молчание.

Потехин(тихо). Шурин, я не приказчик в лавочке! Не надо меня посылать. Ты сидишь в яме, в театральном оркестре. Вспомни, сколько ты зарабатываешь. Дальше Кременчуга ваш театр не выезжал. Мы едем без копейки. Тебе туда привезут дочь. Валентине тоже надо отослать… У нас, Мадлен, в Италии бывает отчим. Служба у него такая… Он привез барахло. Мать кое-что отдала нам: продавайте и кормитесь, дети… Да, нам нужны деньги, что в этом плохого? Хорошего тоже мало, но и преступного ничего нет… Что ты ешь свою печень, шурин? Что ты мучаешь себя и других?

Коняев молча отходит. Садится. Долгое молчание.

Подрезова. Вадим, мне платье нравится, и я его покупаю. Нам не надо подавать. Что мы, нищие? Давай, я потом завезу лекарство тете Вале.

Коняев. Не надо.

Подрезова(тихо). Было бы предложено. (Пошла вниз.)

Мадлен. Куда ты, Шура?

Подрезова. Пойду триста целковых доставать.

Уходит. Молчание.

Мадлен. Я принесла закуску. (Пауза.) Мы ведь раньше на стадионе собирались… Простите, как вас зовут?

Потехин. Олег.

Мадлен. Олег, у нас было такое правило: девочки брали пожрать, а мальчики выжрать. Неужели здесь не найдется настоящего мужчины?

Потехин. А что вы смотрите только на меня? Разве Вадим в сарафане?

Мадлен. Чувствую в вас мужское начало. Сходите в гастроном.

Потехин. Я плохо знаю ваш неповторимый райцентр.

Мадлен. Город областной. Дайте нам тихо и спокойно посидеть. Что вам со стариками!.. У вас нет денег? Возьмите на вино. (Оставляет деньги на скамье.) Купите сухого, если будет.

Потехин(не взглянув на деньги). Когда подгонять машину? Ты слышишь, шурин?

Коняев. Через полчаса…

Потехин. Извини. Не надо было мне говорить этого.

Коняев. Иди.

Потехин пошел вниз. Молчание.

Самохвалова. Вадик, никаких подарков быть не может! Я пошла за деньгами и за Семенихиной. (Пауза.) Мне это очень нравится. Я даже переодеваться не буду. Мадлен, как ты считаешь, у нас можно так ходить?

Мадлен. Можно.

Самохвалова. Костюм летний, сейчас лето… (Медленно ковыляя, спускается вниз, уходит.)

Молчание.

Мадлен. Кто у тебя жена?

Коняев. Играет на виолончели, в том же оркестре. Хочет попасть в настоящий коллектив… есть один состав… Через неделю она идет на конкурс.

Мадлен. Почему она, а не ты?

Коняев. Она умеет за себя бороться, а я не могу… Ничего не хочу. Все надоело. Конкурс… Придется кому-то доказывать, что ты чего-то стоишь. Ну докажешь, и что? Что изменится? Буду ездить, стану больше получать – и что? Жена наконец поняла – и в ужасе: с кем связала жизнь… Решила одна пробиваться. Я взял учеников в музыкальной школе… Денег не хватает… Москва, приходится много тратить. Тут еще родился ребенок. Девочке уже два года… Отчим что-то привозит, мать дает жене эти тряпки… Она продает… часть денег оставляет нам. Параллельно я горжусь своей незапятнанной совестью… Она много репетирует, сейчас у нее нет времени бегать с барахлом по подругам, она попросила меня включиться… Девочку надо свезти на юг, она много болела…