Восточная политика Александра Македонского - [98]
Приход ковых военных сил, в особенности 20 тыс. персов, побудил Александра в 324 г. до н. э. к еще более глубоким военным реформам. Они по существу были только начаты, но до конца не проведены. Вместо прежнего видимого равноправного соединения македонских и персидских войсковых частей, которое было совершено в Описе скорее в пылу спора, чем по спокойному рассуждению, теперь должно было, по выражению Вилькена, произойти действительно смешение обоих народов в военном единстве, что более соответствовало его политическим интересам [227]. Это означало полнейший отказ от старой македонской фаланги. Александр сам разрушил армию, которую создал его отец Филипп и которая была инструментом его собственного успеха [228]. Последние часы существования фаланги наступили тогда, когда были отпущены македонские ветераны в Описе и в некоторых полках оставалось не более 200 македонян. Если мы примем во внимание, что количество греческих элементов, вошедших в состав армии с 330 г. до н. э., значительно уменьшилось из-за оставления их в восточной пограничной армии и из-за потерь в гедрозийской пустыне, то мы увидим, что в основных отрядах пехоты осталось не больше половины старого состава. От старого войска осталось только 13 тыс. пехотинцев и 2 тыс. всадников. Причем из них около 4-5 тыс. македонян. Остальные могли состоять из греческих наемников. В огромной армии македоняне составляли самое большее четырнадцатую часть [229].
Время и обстоятельства настоятельно требовали важных нововведений, над которыми работал в течение всего последнего года Александр. В этой связи дошла до нас ценная деталь его тактической реформы по расчленению фаланги в глубину. На 16 рядов каждой боевой единицы фаланги было решено только 4 сделать македонскими: 3 первых ряда и последний. Остальные 12 рядов оставались азиатскими, вооруженными луком или коротким копьем [230]. Каждая самая меньшая войсковая часть - декадархий-должна была состоять из 4 македонян, 2 из которых - декастеры - были вооружены как педзатайры, 2 были командирами - декадарх и демуарит, и из 12 персов, вооруженных частично луками, частично дротиками. Таким образом, декадархий состоял из 16 человек, из которых руководящее ядро: декастер, демуарит и декадарх были македонянами. Вооруженные, они стояли на 3 самых первых местах. Заключающим был также македонский гоплит. Таким образом, командование оставалось в руках македонян. Здесь впервые было испробовано органическое соединение различных видов оружия в одном подразделении [231].
Следует, однако, отметить, что этот своеобразный военный эксперимент был вызван условиями восточной жизни и определялся восточной политикой Александра. В самой Македонии и на Балканах старая фаланга, естественно, продолжала существовать. Но эксперимент остался экспериментом. После смерти его автора македоно-персидское войско никогда не вступало в действие. Военные мероприятия Александра в этом направлении его последователями были отброшены.
Однако изменение состава армии во время похода не меняло ее основной сути. Поэтому нельзя согласиться с точки зрения Ф. Шахермейра, который считает, что Александр прежде всего в новой армии видел "совсем не инструмент для ведения войны, а инструмент политики внутреннего компромисса" [232]. Неверно и утверждение американского историка Александра Джеймса Катрлза, который писал, что армия македонского полководца имела только цель обеспечить международную безопасность его царства, "была готовым инструментом войны, чтобы установить всеобщий мир..." [233]. Совсем не отвечает действительности указание Тарна на то, что македоняне привнесли в войну честность и доверчивость, что они, как правило, не практиковали зверства. "Македонская война была более гуманна, чем греческая и римская". Ссылаясь на Полиция (Polyb. XVIII, 3, 4-8), он утверждал, что ни один город не был разрушен в течение века Александра. Выискивая примеры гуманного отношения к врагу, он забыл о судьбе Фив, Галикарнаса и многих других городов [234]. В действительности войско Александра с самого начала восточных походов выполняло программу завоеваний, направленную на покорение и эксплуатацию земель и богатств Востока. В ходе осуществления этой программы ее экономические и политические аспекты усложнялись, а новые обстоятельства реализации этой программы с неумолимой необходимостью требовали совершенствования военной машины применительно к новым условиям. Этому вопросу на протяжении целого десятилетия невиданной до того времени по размаху военной кампании штабом македонской армии придавалось большое значение.
На основе военного опыта своих предшественников, главным образом Ификрата, Эпаминонда и Филиппа, Александр и его соратники умело организовали свои военные силы, используя при этом не только македонян, но и другие народности, прежде всего греков и фракийцев, позднее народности Востока. Александр и его соратники отказывались от шаблонов и традиций, устаревших в новых условиях, овладевали новым тактическим мастерством, искусно применяя его в различных ситуациях [235]. Огромные расстояния, пройденные по неизвестным странам Востока, требовали очень высокой степени организованности. Александр искал и находил простейшие пути к победе, опрокидывал все устоявшиеся правила ведения войны.
