Восстание теней [Восхождение тени] - [218]

Однако, в то же самое время даже те, кто вернулся из Южного предела лишь недавно, как, например, лудильщик, которого они повстречали к северу от Дорос Каллиды, не могли описать точно, что же там происходит. Все соглашались, что сумеречный народ явился с тонущего в туманах севера, точно как и двести лет тому назад, и разрушил Кендлерстаун и несколько других городов на пути к Южному Пределу. При этом всём осада, которая началась ещё до того, как Бриони покинула дом, велась, кажется, большею частью весьма странно, как будто враги вдруг потеряли к городу всякий интерес — фаэри месяцами стояли практически мирным лагерем за стенами и боёв между ними и жителями Южного Предела не велось.

Но относительно недавно положение дел изменилось, сообщил им лудильщик, — по крайней мере, по словам других путников, встреченных им дальше к северу. В последние несколько десятиц осада вдруг возобновилась — на этот раз всерьёз, и сообщения приходили кошмарные и пугающие, им едва верилось: гигантские живые деревья, разваливающие стены Южного Предела, пожары во Внешнем круге, демонические твари, разящие защитников направо и налево, насилующие и убивающие беспомощных горожан…

— Нынче-то уж, поди, всё кончено, помоги им боги, — посетовал мужчина, чертя перед собой знак Тригона. — Ничегошеньки, поди, не осталось.

Бриони была просто раздавлена рассказом лудильщика и за весь остаток дня едва ли произнесла хоть слово.

— Это только байки путников, ваше высочество, — утешал её Финн. — Не принимайте их близко к сердцу. Послушайте историка, который в подобных новостях всегда ищет зерно истины — первые слухи, особенно переданные через людей, свидетелями тем событиям не бывших, всегда излишне преувеличены и куда как более жутки, чем случившееся на самом деле.

— И как это должно меня успокоить? — рассердилась она. — Тем, что мертва только половина моих подданных? Что сгорела только половина моего дома?

Финн и остальные старались как могли, но ни в тот вечер, ни в последующие несколько дней настроение у Бриони не улучшалось.

"А что, если Баррик и вправду вернулся? — приходило ей в голову снова и снова. — После всего случившегося не потеряла ли я его навсегда? А если фаэри убили его? — в этих мучительных размышлениях протекали бессонные предполуночные и предрассветные часы. — О, если это так, я прослежу, чтобы каждая из этих богомерзких тварей лишилась головы!”

— У нас тут есть проблема, — объявил Финн, когда они сидели и смаковали рагу из баранины.

Его приготовила Эстир Мейквелл, щедро сдобрив жалкие мясные обрезки чёрным перцем, купленным на последней попавшейся им ярмарке, так что если оно и не было таким сытным, как должно, то уж хотя бы вполне согревающим.

— Да уж, есть, — кивнул Педдер Мейквелл. — Сестрица моя спускает все деньги на специи, так что мы опять почти без гроша в кармане.

— Дуралей, — не осталась в долгу Эстир. — Ты тратишь на выпивку куда больше, чем я — на перец и корицу.

— А потому что выпивка есть пища для ума, — патетично провозгласил Невин Хьюни. — Истощите ум артиста трезвостью, и он сделается чересчур слаб для того, чтоб нести людям своё искусство!

Финн взмахнул руками.

— Хватит, довольно вам. Если мы будем бережливы, денег принцессы Бриони нам достанет на весь путь домой, так что, Педдер — и ты, Невин, тоже — прекращайте язвить.

— До тех пор, пока “быть бережливыми” не означает “пить одну воду”, - сварливо ответствовал Хьюни.

— Проблема в том, что мы узнали сегодня от фермеров, — продолжил Финн, не обращая на него никакого внимания. — Вы их слышали. Они утверждают, что сианские легионеры встали лагерем за стенами Лайяндроса. И как по-вашему, что они там делают?

— Заводят дружбу с местными овцами? — не удержался Хьюни.

Финн сурово глянул на него.

— Твой рот, дружище, — твоё величайшее сокровище, ценнее даже, чем твой кошелёк. И я бы советовал тебе держать и то, и другое закрытым. А сейчас, если вы все закончили портить воздух вонью своего невежества, минуточку внимания. Солдаты ищут принцессу Бриони, конечно, а заодно — нас. До сих пор нам везло и мы счастливо избегали ловцов, хотя нас и чуть не раскрыли в Югенионе и паре других местечек, — он покачал головой. — На этот раз, боюсь, удача нам так не улыбнётся. Это натасканные вояки Энандера, а не местные олухи и чучела соломенные, которых мы водили за нос — сомневаюсь, что этих я смогу убедить в том, что мы паломники.

Бриони взяла слово.

— Тогда у нас только один выход — я должна с вами расстаться. Ведь это меня они ищут.

— Сказала героиня трагедии, — фыркнул Финн. — При всём моём уважении к вашему статусу, принцесса, но если вы сами в это верите, вы просто дурочка.

На миг она ощетинилась — одно дело, когда с тобой разговаривают по-приятельски, и совсем другое — когда простолюдин обзывает тебя дурой! — но затем вспомнила, как обошлись с ней те, кто в глаза источал мёд лести, и передумала злиться.

"Нельзя, чтобы мои друзья боялись говорить мне то, что думают на самом деле. Иначе это будут не друзья, а просто слуги".

— Почему я не должна уходить от вас, Финн? Сбежав, я нарушила королевский закон — пошла против его прямого указа. И уверена, что леди Ананка с тех пор ещё усерднее льёт яд в королевские уши. К этому времени, я, наверное, уже виновна в том, что развалила всю Сианскую империю…