Восстание мазепинцев - [22]
Летом 1708 года войска короля С. Лещинского понесли тяжелые поражения. Его армия была обессилена и затиснута на севере Польши. Переговоры же с ним «через княгиню Дольськую»,[114] как показывает анализ фактов, Мазепа поддерживал не для того, чтобы, как отмечает Т. Мацькив, на более удобных условиях для Украины «принять польский протекторат».[115] И, конечно, ни в коем случае не для получения призрачных воеводств. Через короля Польши он хотел выйти на сильного союзника. «Мазепа поддерживал связи с Лещинским, не жалея ему комплиментов, но не проявлял охоты входить в союз с Польшей, которая была бессильная и разбитая, — при посредничестве Лещинского он был намерен связаться с самым Карлом»,[116] — так анализирует-подытоживает упомянутые взаимоотношения историк И. Холмский.
Именно в сильном шведском войске, правителе Швеции гетман усматривал гарантию обеспечения мира в Украине в случае поражения России и реализацию сокровенной своей мечты — освобождение украинского народа от московского ярма и образование свободного, независимого государства.
«Пред Всевідущим Богом протестуюся и на том присягаю, что я не для приватной моей ползы, не для вышших гоноров, не для болшаго обогащения, а ни для инных яковых нибудь прихотей, — так излагает гетман свои намерения П. Орлику в 1707 году, — но для Вас всіх, под властию и реиментом моим зостаючих, для жон и дітей ваших, для общаго добра матки моей отчизны бідной Украины, всего Войска Запорожскаго и народу Малороссійскаго, и для подвышшеня и разширеня прав и вольностей войсковых»[117].
В сентябре 1707 года Мазепа встречается в Печерском монастыре с ректором Винницкого коллегиума Зеленским,[118] который перед украинским генералитетом говорил, что не следует бояться шведов, готовящихся идти не в Украину, а на Москву[119].
Шведский официальный биограф Карла XII Г. Нордберг в своих заметках за октябрь 1707 год сообщал о посланце от гетмана к королю С. Лещинскому с союзническими намерениями, «если он достанет поддержку и помощь от шведского короля, шесть или семь тысяч московитов, которые находятся в окраине его постоя, он легко ликвидирует и тем способом положит помост для шведов»[120]. Т. е. мы видим, что «намеренное дело» гетман готов начать, но по указанию не польского короля, а Карла XII. Поскольку Зеленский в январе 1708 года прибыл к Батурину с ответом от Лещинского, то становится понятным, о чем он вел разговоры с И. Мазепой в сентябре и чьи задачи выполнял. Посланца видел в Варшаве турецкий посол, которому С. Лещинський радостно похвалился, что гетман будет помогать ему, когда Порта пришлет на помощь полякам орду[121]. Однако польский король, вербуя союзников и настраивая Карла XII в своих интересах побыстрее идти в поход на Москву, несколько преувеличивал свою миссию с помощью шведов восстановить большую Речь Посполитую.
Герб Батурина.
10 октября 1707 года при затворенных дверях в Киеве И. Мазепа[122] с полковниками, как передает в своем доносе В. Кочубей свидетельство полтавского писаря, читали «Пакта Комиссии Гадяцкое»,[123] т. е. изучали договор о федеративном союзе с Польшей 1658 г.
Надвигалась война, и, разумеется, украинские вожди изучали всяческие варианты дальнейшего развития событий. И они не спешили определяться. Сам И. Мазепа говорил П. Орлику, что решающий шаг не сделает до тех пор, «пока не увижу, с какою потенциею Станислав к границам украинским прийдет и якие будут войск шведских в государстве московском прогресса»[124].
Зеленский, привезший на второй день после Рождества[125] 1707 года в Батурин универсал Станислава Лещинського, «в яком он мужество и храбрость и отвага Войска Запорожского похвалял, расширением и примножением прав и вольностей обнадеживал и отческим сердцем под свою протекцию целый народ пригорнуть обещал»,[126] поехал в Винницу без письменного ответа, вероятно, с устным отказом относительно условий «протекции». Так как С. Лещинский старался еще раз убедить Мазепу перейти на сторону шведского короля и возвратить под власть Речи Посполитой через посланца Тарла, который 9 июня 1708 г. прислал ему свое письмо. Но гетман 23 июля дал автору предложения ответ, в котором вторично скептически оценил предложенное, так как, дескать, польский король сам чувствует себя невольником при шведском дворе[127].
Шведская армия осенью 1708 года не имела никакого конкретного договора с мазепинцами, даже обмена информацией о согласовании действий. Хотя Карл XII и знал через Лещинского о намерениях И. Мазепы порвать с Москвой,[128] все же проявил пассивность в установлении с ним прямого контакта,[129] что заставило осторожного гетмана, особенно в связи с доносом В. Кочубея, просачиванием информации из окружения польского короля, прекратить всяческие тайные попытки узнать планы вероятных союзников, вести с ними переговоры. В сентябре 1708 года в письме к Карлу XII Лещинский даже принимает во внимание возможность выступления гетмана с казацким войском против них[130].
Не случайно, узнав о том, что Карл XII повернул в Украину, Мазепа вспыльчиво воскликнул в кругу своих приближенных: «Диявол его сюда несет! Все мои интересса превратит, и войска великороссийские за собою внутрь Украины впровадит на последнюю оной руину и нашу погибель!»
