Восстание 2456 года - [48]

— Мы должны взлететь через… минуту, — зажимные устройства едва замкнулись на его могучей груди.

Конии включил системы и перебирал пальцами ручки управления.

— Все готово, капитан. Запуск через минус сорок пять.

— Эта штука доставит нас к буксиру?

— Конечно, — подтвердил Конии. — Мы будем находиться с внешней стороны этого куска космического хлама, вы же настаивали, чтобы мы волочились за ним именно здесь.

— Отлично.

Барни уперся в пол ногами, когда двери дока «Деляги» открылись. Еще до того, как створки окончательно раздвинулись, «шаттл» начал свой разбег по треку. Барни вспомнил об астероидном горняке, у которого обманом выиграл этот «шаттл» и похвалил себя за предусмотрительность.

— Отрываемся! — произнес Конии, и корабль пулей вылетел в космическое пространство. — Баржа отчалила из Гальвестонского космического дока и идет параллельным курсом.

— У нас тридцать секунд до того, как этот заброшенный корабль спрячет нас под свое крылышко, — сказал Барни. — Ближе я не мог подойти на «Деляге» даже под камуфляжем.

Он выглянул в иллюминатор по правую сторону и посмотрел на мягко колеблющийся звездный полог, служивший маскировкой его кораблю.

Конии нервно работал рычагами. В результате его манипуляций «шаттл» задрал вверх нос и полетел словно птица. По правую сторону борта появился брошенный старый корабль, и Конии, передвигаясь быстрыми рывками, направил «шаттл» к нему. Это был особый род электронного камуфляжа, который требовал точного расчета и абсолютного контроля, особенно при входе в слои атмосферы, и Конии сосредоточился на работе приборов. Достигнув брошенного корабля, космический буксир сделал хватательное движение и поймал его, после чего вышел в пространство на траекторию приземления неподалеку от морского побережья, унося с собой «Скаут». «Шаттл» последовал его примеру.

Все три корабля вошли в атмосферу Земли. Конии ощутил ее давление на короткие крылья «шаттла» и осторожно перестроил работу двигателей, приспосабливаясь к пролету в атмосфере. Они опускались все ниже и ниже, буксир нес свой груз все ближе к земле. Конии сосредоточенно следил за тем, чтобы «шаттл» не сдвинуло в процессе приземления.

— Высота двести метров, — доложил он.

— Вот оно! — воскликнул Барни. — Выровнять самолет!

Трое членов экипажа были бледны от волнения. Полет в двух сотнях метров над поверхностью Земли был для них пока еще внове, но они знали, насколько это опасно. Барни улыбнулся.

Корабль встал на дыбы. Барни отдал приказ, и Конии подчинился, сняв корабль с буксира на максимально возможной безопасной скорости.

— Куда теперь? — спросил Конии.

— К пристани для яхт.

— На этой штуке?

— Это все, что у нас есть, — резонно заметил Барни.

— Мне неприятно об этом говорить, капитан, но она не умеет плавать.

— Сверься с картой. Перед частными доками есть площадь. Садись там.

Конии посмотрел на Барни сузившимися глазами.

— Если ты знал о тайнике Черненко, почему мы не взяли его раньше?

— Было слишком рискованно.

— Сейчас это менее рискованно? — спросил Конии.

— Это нужно капитану, — ответил Барни тоном, который положил конец дальнейшему разговору на эту тему.

«Шаттл» ворвался в пространство над пристанью для яхт подобно разряду молнии, рассеивая своим приближением стаи морских птиц.

— Подходим к цели.

— Здесь садимся, — отрывисто бросил Барни. — Сейчас.

— Сейчас? Камнем вниз?

— Давай камнем.

Конии убрал горизонтальную тягу и включил посадочные двигатели. В течение какого-то тошнотворного момента корабль бесконтрольно падал вниз, затем могучая сила двигателей подхватила его и он начал свое снижение, опускаясь к земле примерно в двадцати четырех метрах от центра площади. Стоявшая там скульптура из бронзы указывала, что данный участок — владения РАМ. Она была установлена на бетонном основании в виду изогнутой пирамиды.

«Шаттл» находился еще в двух метрах над поверхностью, когда Барни рывком открыл дверной люк и прыгнул. За ним немедленно последовали трое членов экипажа, два из которых были вооружены лазерными винтовками, а третий нес зенитное ружье, способное вывести из строя лазеры врага за какую-то минуту. Они веером развернулись позади Барни, пока он, тяжело переваливаясь, бежал к монументу.

Достигнув скульптуры, он услышал, как в отдалении зазвучала сирена.

— Террины, — пробормотал он, обхватывая основание статуи. Висевшая на памятнике табличка сообщала, что он установлен в честь основателя РАМ Зимунда Гользергейна и что трогать его категорически запрещается. Барни проигнорировал предостережение. Со всей своей мощью, природной и кибернетической, он налег на металл. Вначале попытка его казалась безуспешной, но затем статуя начала сползать со своего постамента. Сирены звучали все громче — террины приближались. Один из охраны Барни, имевший более острый слух, чем товарищи, посмотрел вверх, прислушиваясь.

— «Стрекоза», черт подери! — крикнул он.

Барни хрюкнул и еще поднапрягся, и статуя с грохотом упала на землю. На месте ее соединения с постаментом зияла дыра. Внутри неглубокой ямы виднелся круглый деревянный ящик. Барни вытащил его и побежал к «шаттлу», к которому, изрыгая огонь, с неба уже опускался вертолет терринов.