Воссоединенные - [49]

— Мне придется полностью заблокировать ваше крыло, — объявляет с мини-порта главный медик.

— Ясно, — отвечаю ему. Ничего иного они не могут предпринять. — Нам придется побыть в строгой изоляции, — оповещаю я персонал.

Они удрученно кивают в ответ. Они все поняли. Мы все миллион раз проходили этот пункт в обучении. Мы здесь, чтобы спасать людей.

Потом я слышу быстрые шаги позади. Я оборачиваюсь.

Вирусолог спешит к главной двери крыла. Они уже успели заблокировать выходы? Или он собирается подвергнуть опасности заражения мутировавшей чумой новую группу людей?

Я срываюсь с места, пробегаю мимо рядов коек с пациентами, спешу изо всех сил. Он старше меня, поэтому я скоро нагоняю его, обхватываю, бросая нас обоих на пол. — Вы не убежите, — говорю я, не скрывая отвращения в голосе. — Вы останетесь здесь и будете помогать больным. Это часть вашей работы.

— Слушай, — произносит он, пытаясь принять сидячее положение. Я разрешаю ему сесть, но удерживаю за руку. — Мы не можем быть в безопасности с этим вирусом. Наши прививки, скорее всего, бесполезны.

— Именно поэтому вы не можете рисковать, подвергая заражению кого-либо еще, — отвечаю я. — Вы знаете это лучше всех остальных. — Я подтягиваю его за шиворот униформы и волоку в сторону кладовок. Я не хочу запирать его, но пока не знаю, что еще с ним делать.

— В безопасности только, — голос вирусолога звучит как у безумца или фанатика, — люди со шрамами. Маленькими шрамами.

Я знаю, что он имеет в виду. — Больные в начальной стадии чумы, — говорю я. Восстание приказало нам следить за метками, и мы с Лей говорили о них — о маленьких красные шрамах между лопатками.

— Да, — нетерпеливо кивает мужчина. — Они, возможно, получили слегка мутировавшую форму раннего вируса, и их вариант достаточно близок к той мутантной форме, так что они не заразились. Но прививки, которые сделали нам с тобой, содержали только отдельные части первоначального вируса. Они недостаточно близки к новой форме, чтобы защитить нас.

Я продолжаю удерживать его, но киваю в ответ, показывая, что слушаю.

— Мы пока не заболели, — продолжает он. — Но, тем не менее, сильно рискуем. Наш изначальный иммунитет защищал нас от худших симптомов, но мы все еще можем подхватить раннюю форму чумы. Именно так действует вакцина. Она учит твое тело реагировать на вирус, и иммунная система распознает этот вирус, когда он возвращается. Это не значит, что ты вообще не заболеешь. Но тело уже будет знать, как справиться с этим.

— Понятно, — говорю я. Все это я выяснил давным-давно.

— Слушай, что я говорю, — убеждает вирусолог. — Если это случилось, если мы на самом деле подхватили ту форму заразы, которая распространялась, когда Лоцман впервые заговорил, — тогда у нас тоже есть красная метка, и мы в безопасности. Болезнь не свалила нас, но вирус по-прежнему сидит в организме. Просто наша иммунная система свыклась с ним. Но если в тот период времени мы не подхватили ранний вирус, — вирусолог разводит рукам, — то мы по-прежнему подвержены мутации. И тогда, выходит, что у нас нет подходящего лекарства.

Сначала его речи звучат безумно, как будто он говорит тарабарщину, а потом кусочки паззла складываются воедино, и я начинаю понимать, что он может оказаться прав.

Он выкручивает руки из моего захвата и начинает расстегивать верх рубашки. Затем опускает воротник черной униформы. — Смотри, — говорит он. — У меня нет маленькой метки. Нет же?

Да, ее нет.

— Нет, — соглашаюсь я. Я борюсь с искушением оттянуть свой воротник и поглядеть, есть ли там метка. Я никогда не задумывался над тем, чтобы поискать ее на себе. — Вы нужны здесь, и если вы уйдете, то можете заразить других людей. Вы уже подверглись мутации, как и все мы.

— Я уйду в леса. Люди в Приграничных областях всегда знали, как выжить. Вот туда я и могу пойти.

— Куда, например? — спрашиваю я.

— Например, в каменные деревни, — поясняет он.

Я поднимаю брови. Он не перепутал? Я не знаю, что это за места. Я никогда не слышал о них раньше. — И у них там есть пакеты с питательными веществами? — спрашиваю я. — У них есть то, что нужно, чтобы остаться в живых, пока не изобретут лекарство? И вас не заботит, что вы подвергнете их заражению?

Он пялится на меня дикими от страха глазами. — Разве ты не видел его? — спрашивает он. — Того больного? Он умер. Я не могу оставаться здесь.

— Значит, вы впервые увидели, как кто-то умирает в реальной жизни? — уточняю я.

— В Обществе люди не умирали, — отвечает он.

— Умирали, — возражаю я. — Просто они умело это скрывали. — И я понимаю, почему вирусолог боится. Я тоже задумался о бегстве, но лишь на секунду.

***

Главный медик решает открыть блокировку на некоторое время, чтобы отправить нам больше пациентов и дополнительных сотрудников. Он слышал по мини-порту все, что рассказал мне вирусолог, поэтому он будет решать, как сообщить все это Лоцману. Я рад, что это не моя работа.

Но у меня есть одна просьба к главному медику. — Когда вы запустите новый персонал, — говорю я, — убедитесь, что они знают о новой форме вируса, которая не реагирует на лечение. Нам не нужны беглецы. Мы хотим, чтобы они знали, на что идут.