Воссоединенные - [13]

Мы минуем еще несколько клеток, и настает моя очередь. Внутри клетка кажется еще меньше, чем снаружи. Я могу протянуть руки и коснуться противоположных стен одновременно. Через стены доносятся тихие звуки музыки. Они включают Сто песен, чтобы мы не сошли с ума от скуки.

Я один из счастливчиков. Я знаю, что Лоцман спасет нас, и я также знаю, что не заражусь чумой. Когда удача сопутствует тебе, как это всегда было с моей семьей, то на тебе лежит и ответственность поступать правильно.

Мои родители сказали: — Мы придерживаемся правильного толкования данных Общества, — отец добавил бы: — Но так же легко можно свернуть на другой путь. Мир несправедлив, поэтому наша работа — делать все возможное, чтобы изменить это.

Когда родители обнаружили, что мой брат Таннен и я невосприимчивы к красной таблетке, они немного успокоились, так как поняли, что мы будем помнить то, что даже они позабыли. Родители также сказали, что наш иммунитет очень важен. Это означало, что мы будем знать, что произошло на самом деле, и сможем использовать эти знания, чтобы изменить положение вещей.

Поэтому, когда со мной связались мятежники, я сразу понял, что хочу быть среди них.

Что-то ударяется о стену по другую сторону клетки, и я оборачиваюсь.

Это другой пациент, подросток тринадцати-четырнадцати лет. Он потерял сознание и упал на стену, не успев вытянуть руки и удержать себя. Он тяжело падает на пол.

Через несколько мгновений в клетку врываются врачи в масках и перчатках. Они поднимают его, выносят из клетки, из зала и потом, скорее всего, доставят в медицинский центр. Какая-то жидкость окутывает стены, и от пола поднимается пар. Они дезинфицируют клетку для следующего человека.

Бедный ребенок. Хотел бы я помочь ему.

Я протягиваю руки и толкаю стены так сильно, что чувствую, как все мышцы рук напрягаются. Я больше не хочу чувствовать себя беспомощным.

Глава 5. Кассия

Девушка, сидящая рядом со мной в аэропоезде, одета в красивое платье с длинной юбкой. Но она не выглядит счастливой. Растерянное выражение на ее лице отражает и мои чувства. Я знаю, что возвращаюсь домой с работы, но почему так поздно? Мой разум затуманен. Я нервничаю. Ощущение точно такое же, какое было в то утро в нашем городке, когда забрали Кая. Ветер доносит эхо крика в сгущающемся воздухе.

— У тебя сегодня был банкет Обручения? — спрашиваю у девушки, и в тот момент, когда слова вылетают из моего рта, я думаю, Какой глупый вопрос. Конечно же, был. Нет другого повода надеть подобное платье, кроме как на банкет. Ее платье желтого цвета, точно такое же надевала моя подруга Эм на свой банкет.

Девушка смотрит на меня с сомнением, а затем опускает взгляд на свои руки, как будто ищет там ответ. И он находится, в форме маленькой серебряной коробочки.

— Да, — произносит она, ее глаза вспыхивают. — Конечно.

— Банкет не мог проходить в мэрии Центра, — говорю я, вспоминая что-то еще, — потому что там идет ремонт.

— Так и есть, — отвечает она, и ее отец поворачивается ко мне с обеспокоенным лицом.

— Так, где же он был? — спрашиваю я.

Она не отвечает мне, лишь резко открывает и закрывает серебряную коробочку. — Все случилось так быстро, — говорит она. —  Когда я вернусь домом, нужно будет снова взглянуть на свою микрокарту.

Я улыбаюсь ей. — Я помню это чувство, — произношу я и вспоминаю.

Помни.

О, нет.

Незаметно просовываю руку в рукав пальто и нащупываю крошечный кусочек бумаги, слишком маленький, чтобы быть стихотворением. Я не решаюсь достать его в аэропоезде на глазах всех этих людей, но начинаю понимать, что случилось.

Когда-то в городке, когда остальные члены моей семьи приняли таблетку, а я не сделала этого, все они, кажется, чувствовали то же, что и я сейчас. Растерянные, но в сознании. Они знали, кто они, и понимали почти все, что делали.

Аэропоезд приближается к остановке. Девушка с семьей выходят. В последний момент я встаю и выскальзываю за дверь. Это не моя станция, но я больше не могу усидеть на месте.

Воздух в Центре влажный и холодный. Еще не совсем стемнело, но я вижу тонкий серп луны, врезающийся в темные воды вечернего неба. Глубоко дыша, я спускаюсь по металлическим ступенькам и отхожу в сторону, позволяя пройти другим. Вытаскиваю бумажку из рукава, стараясь как можно лучше спрятать руки в тени под лестницей.

Записка говорит: помни.

Я приняла красную таблетку. И она сработала.

У меня нет иммунитета.

Какая-то часть меня, слабая надежда и вера в то, кем я являюсь, растворяется и исчезает.

— Нет, — шепчу я.

Это не правда. У меня есть иммунитет. Должен быть.

В глубине души я верила в свою неуязвимость. Я думала, что буду как Кай, Ксандер и Инди. В конце концов, я поборола действие двух других таблеток. На меня не подействовала синяя таблетка в Каньоне, хотя она должна была парализовать меня. И я ни разу не пила зеленую таблетку.

Часть моего разума, привыкшего сортировать, говорит мне: Ты ошибалась. У тебя нет иммунитета. Теперь ты знаешь.

Если у меня нет иммунитета, тогда что я забыла? Потеряла навсегда?

На губах соленый привкус слез. Я провожу языком по зубам, проверяя, остался ли след от таблетки. Успокойся. Подумай о том, что ты помнишь