Воспоминания - [18]

Шрифт
Интервал

Запечатал это письмо в конверт и вложил его в другой, в котором лежала записка Сукневу с просьбой передать брату письмо. На конверте этом написал: «Письмо написано в резиновых перчатках и маске». Подчеркнул эту фразу. Боялся, что письмо сожгут и не передадут.

Бочка с вином осталась у нас в вагоне, Я вспомнил, что Д. К. Заболотный в маньчжурскую эпидемию поил шампанским всех заболевших врачей. Как жалко, что я не вспомнил этого, когда заболел Марголин! Наше вино было лучше всякого шампанского. И понемножку я пил его. Вера Николаевна пить вино не хотела. Температура у нее была около 40°. Она немного кашляла и к вечеру стала жаловаться на боли в суставах, Это уже было не похоже на чуму. Конечно, жадно ловился каждый симптом, который говорил бы против диагноза чумы. Я выпил еще стакан вина, принял большую дозу снотворного и заснул.

На следующее утро я проснулся весь в поту, все белье было мокрое. Страшная слабость. Еле протянул руку за градусником. Температура упала, чуть больше 37°. Ура! Этакого при чуме не бывает.

У Веры Николаевны температура держалась, но суставы явно опухли, и кашель не усилился. Надежда на благополучный исход крепла. Вечером пришел врач. Он сам смерил температуру. У меня уже была нормальная, у Веры Николаевны больше 37°, опухшие суставы, резко выраженный бронхит, в легких чисто, лимфатические узлы в норме. Диагноз чумы отпал. Все же нас продержали в карантине еще пять дней.

Нарком здравоохранения встретил меня очень ласково. Жал руку. Благодарил. Сказал, что меня представляют к ордену Красного Знамени и выбирают в кандидаты АзЦИКа. Но он продолжал утверждать, что чума была занесена извне. Вопрос представлял громадную важность для края. Если чума была местной, эпидемической, то необходимо организовать на месте наблюдательную станцию, следить за эпизоотиями у грызунов и т. п. Если же это занос, то надо усилить санитарную охрану границы.

В библиотеке просмотрел не только медицинские журналы, но и отчеты разных медицинских обществ, больниц, санитарных врачей и тому подобное за последние пятьдесят лет, Что же оказалось? Еще в дореволюционное время в очень близком районе была вспышка чумы. Во время первой мировой войны в бакинскую больницу из близкого района был доставлен больной бубонной чумой.

Таким образом, по соседству с Гадрутом чума была и раньше, о чем просто забыли. Вспышка в Гадруте была связана, по-видимому, с тем, что сюда мигрировала из соседнего района масса грызунов, так как зерновые посевы в этом году здесь не были убраны полностью.

Наркомздрав согласился в конце концов с этими доводами. Учредили наблюдательную станцию, и вспышек в этом районе больше не было.

Судьбе было угодно, чтобы обещанный орден я получил только через тридцать пять лет, в день моего семидесятилетия, ну, а из членов АзЦИКа я быстро выбыл в качестве «врага народа». А вот участь чудесного вина, привезенного из Гадрута, осталась мне неизвестной.



Рекомендуем почитать
Деловые письма. Великий русский физик о насущном

Пётр Леонидович Капица – советский физик, инженер и инноватор. Лауреат Нобелевской премии (1978). Основатель Института физических проблем (ИФП), директором которого оставался вплоть до последних дней жизни. Один из основателей Московского физико-технического института. Письма Петра Леонидовича Капицы – это письма-разговоры, письма-беседы. Даже самые порой деловые, как ни странно. Когда человек, с которым ему нужно было поговорить, был в далеких краях или недоступен по другим причинам, он садился за стол и писал письмо.


Белая Россия. Народ без отечества

Опубликованная в Берлине в 1932 г. книга, — одна из первых попыток представить историю и будущность белой эмиграции. Ее автор — Эссад Бей, загадочный восточный писатель, публиковавший в 1920–1930-е гг. по всей Европе множество популярных книг. В действительности это был Лев Абрамович Нуссимбаум (1905–1942), выросший в Баку и бежавший после революции в Германию. После прихода к власти Гитлера ему пришлось опять бежать: сначала в Австрию, затем в Италию, где он и скончался.


Защита поручена Ульянову

Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.


Мамин-Сибиряк

Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.


Косарев

Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.


Моя миссия в Париже

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.