Воспоминания юнги Захара Загадкина - [13]

— Какими же изысканиями вы заняты? — Мне уже ясно, из какой местности он едет, однако не понимаю, что там инже­нерам делать: пекло это без их помощи устроено...

— Электростанцию будем строить...

— На горячей воде?

— Нет, горячей воды не хватит: кипятковые речонки и род­ники мало энергии дадут. Строим станцию хотя паровую, но необычную — её котельная под землей расположена.

И глубоко?

— Точно сказать не могу. Глубина, на которой вода станет закипать, для нас безразлична. Километром ниже или выше — не имеет значения... Главное, чтобы пар бесперебойно наверх поступал. К тому же сооружать котельную мы не собираемся — готовую нашли! Отличная котельная, с полным оборудованием!

— Вот это повезло! Но где же вы истопников найдете? Глубоко под землёй у котлов стоять, огонь поддер­живать — тяжёлая работёнка! Вряд ли отыщете до неё охотников...

— А мы и искать не будем. Истопники есть, да такие, что за их работу беспокоиться не приходится. Им котельную и поручим, ещё одну нагрузку дадим, — пока они только кипятковыми речками ведают и род­никами горячими. Надеюсь, сообрази­ли, о ком или, точнее, о чем я го­ворю?

Конечно, сообразил! Юнге Загадкину да не сообразить! Но если на­учный работник шутит, почему и мне не пошутить? Моряки шутку лю­бят...

Сделал я непонятливое лицо, спрашиваю, будто ни о чем не догадываясь:

— А как ведут себя истопники ваши? Не жалуетесь на их работу?

— Истопники безотказные — круглые сутки из года в год работают, ни выходных дней, ни смены не просят, да и в зар­плате не нуждаются. Правда, постоянный присмотр за ними требуется: как бы не набедокурили. Безобразничать они иногда любят, но это, пожалуй, простить можно: работенки тяжёлой много, надо ж истопникам душу отвести... Но к ним хорошие смотрители приставлены. Вот мой сосед как раз таким смотри­телем работает...

Тот, который на стужу жаловался, поддакивает:

— Верно, бывает балуют истопники. Обычно-то они спо­койны, молча трубки свои покуривают — это излюбленное их занятие, — но порой найдет на них, расшумятся, пепел из трубок начнут вытряхивать, камнями кидаться, нередко на людей горячим тестом плескать. Теста этого у них в избытке. Как ра­зойдутся, целыми потоками его выливают. Но мы привыкли за истопниками смотреть, характеры их узнали. За несколько дней наперед угадываем, когда они баловать начнут — куда камня будут швырять, куда тесто выплескивать. Тогда мы окрестный народ предупреждаем, чтобы поостерегся, пока истопники не уймутся. На их горячем тесте мы даже кататься научились. Те­чет оно быстро, а мы вскакиваем на него, проезжаем несколько километров, пробуем тесто...

— Это что ж, развлечение у вас такое?

— Не совсем развлечение, а катаемся. Доведется быть в на­ших краях — милости просим в гости. Всё покажем — и истоп­ников, и кипятковые речки, и на горячем тесте кататься обучим...

Поблагодарил я научных работников за приглашение, бе­седой с ними весьма доволен остался. Они обо мне слышали, знали, что юнга Загадкин из-за своего любопытства не раз впросак попадал, и решили подшутить надо вшой. Но я их замы­сел разгадал, не поддался! А вот что под землей готовую ко­тельную для электростанции нашли, что на горячем тесте ка­таться можно и время буйства истопников за несколько дней угадывать, известно мне не было.

Это и есть те необычные новости, о которых в начале рас­сказа упомянул...

Гудок над бухтой

Было на редкость чудесное утро, когда мы вхо­дили в эту далекую бухту у одного из чужезем­ных островов в Тихом океане. На берегу бухты среди яркой зелени садов лежал красивый порто­вый городок. Я с любопытством оглядывал оза­ренные солнцем опрятные каменные и деревянные дома, чи­стенькие улицы, бульвар, тянувшийся вдоль набережной.

У бетонной пристани стояли под погрузкой торговые шху­ны, поодаль покачивались на воде рыбацкие парусники. Не­большой пляж возле городка был полон детворы. Ребятишки бежали навстречу приливной волне, бросались на ее гребень, и волна несла их обратно к пляжу.

Едва мы пришвартовались и капитан, сойдя на берег, скрыл­ся в пристанском здании, увенчанном вышкой с флюгерами, как над бухтой зазвучал пронзительный, резкий гудок.

Советские корабли — не частые гости в этой далекой бух­те. Я подумал, что гудок приветствует появление нашего судна, и с гордостью посмотрел на родной флаг, реявший на корме. Однако голос гудка мне не понравился: в нем было что-то тре­вожное, раздражающее. Не походил гудок и на сигнал о начале или окончании работы — он длился и длился, будто его забыли остановить.

Прошло немного времени. Капитан снова показался на пристани и торопливо шагал к нашему судну. Назойливый гу­док не прерывался. В ушах неприятно звенело, на сердце дела­лось всё томительней. Какие новости несёт капитан?

Утро было по-прежнему чудесное. На синем небе ни облач­ка, бескрайный океан, видневшийся за входом в бухту, лениво посылал к берегу мелкие волны.

Капитан поднялся на судно и тотчас приказал сниматься с якорей. Лицо его, всегда невозмутимо-спокойное, было явно озабоченным.

Спустя несколько минут мы уже двигались к открытому океану. Вскоре последовали нашему примеру и торговые шхуны.