Воспоминания японского дипломата - [120]

Совершенно неоспоримо, что Япония в то время не была готова вынести это. Во всяком случае ни в официальных, ни в неофициальных кругах никто не склонялся к покорной капитуляции. Ни так называемый лагерь либералов, ни государственные старейшины не выступали за принятие американского предложения in toto.

Разумеется, по окончании войны некоторые стали утверждать, что не было причин, в силу которых Япония не могла принять ноту Хэлла. Согласно их аргументации, Япония не согласилась с предложением о многостороннем пакте о ненападении только потому, что была заражена идеологией агрессии и что принцип экономического равенства во Французском Индокитае был само собой разумеющимся. Возражения против вывода военных и полицейских сил из Китая, утверждают сторонники такой аргументации, были типично армейской идеей, которая не имела под собой никаких оснований. Кроме того, обязательство не оказывать режиму Вана военную, экономическую и политическую поддержку вовсе не означало бы предательство со стороны Японии. Она могла бы пообещать, что ни при каких обстоятельствах не будет воевать против США, ибо цель самого Трехстороннего пакта состояла в предотвращении их вступления в войну. И, наконец, основания принять условия ноты Хэлла были тем большими потому, что она предусматривала экономические меры, благоприятные для Японии.

Однако тот самый человек, который сейчас выдвигает подобные доводы, до войны был самым горячим сторонником аннулирования Договора девяти держав. Он громко призывал к установлению режима чрезвычайных преференций для Японии в южных зонах, особенно в Голландской Индии. И именно он был главным “толкачом” Антикоминтерновского пакта, который явился предтечей Трехстороннего пакта. Более того, во время японо-американских переговоров этот человек писал премьеру Коноэ, что он, упорно боровшийся, как известно премьеру, за новый порядок в Восточной Азии, испытывает огорчение в связи с уступками Соединенным Штатам, на которые должна пойти Япония в этом вопросе. "Обязательства Японии по Трехстороннему пакту, — писал он далее, — затрагивают ее честь, и отказ от них запятнает добродетель империи. Урегулирование отношений с США путем вступления в соглашение, предусматривающее уклонение от договорных обязательств, было бы для Японии в международном плане равносильно акту самоубийства". Воистину, не знаешь, чему верить: то ли действиям этого человека до войны, то ли его словам после войны.

Сейчас, после нашего поражения, те, кто не был информирован о фактах, связанных с началом войны, вполне могут задаться вопросом, действительно ли не было никакой возможности предотвратить ее. Именно поэтому я столь подробно описываю события тех дней. Но едва ли можно усмотреть проявление хорошего тона в поведении тех, кто был в гуще событий, либо так или иначе был знаком со всеми обстоятельствами дела, а теперь пускается в пустые рассуждения и забывает о своих собственных деяниях или высказываниях в прошлом.

Для того, чтобы еще более прояснить ситуацию того времени, следует осветить еще несколько моментов. Очевидно, что нота Хэлла явилась воплощением концепции, заложенной в основу Договора девяти держав и доктрины Стимсона, с добавлением в виде вымогательства наших заверений относительно Трехстороннего пакта и экономических проблем. Что касается Договора девяти держав, то в памяти общественности еще свежи воспоминания о том, как неофициальная и официальная Япония выступали против этого договора. Всем известно, что пересмотра договора жаждали даже те, кто воспринимал его предпосылки, не говоря уж о сторонниках его отмены. При строгом толковании Договора девяти держав конечно нельзя было бы оправдать ни независимость Маньчжоу-го, ни наличие нанкинского правительства, но кто в Японии осуждал тогда их существование? Можно изучить протоколы заседаний парламента, можно перелистать все газеты того времени и убедиться, что никто этого не делал.

Главная цель Договора девяти держав состояла в том, чтобы гарантировать территориальную и административную целостность Китая, во имя чего, якобы, и разгорелась Тихоокеанская война. Но разве Англия, США и их союзники заключили этот договор и вели Тихоокеанскую войну только в интересах мира или целостности Китая? А если это так, то как объяснить, почему 11 февраля 1945 года в Ялте Англия и Америка, вопреки всей концепции Договора девяти держав, согласились передать Маньчжурию под исключительный контроль СССР? И почему они не могли допустить для Японии то, на что с такой готовностью согласились для России? Как я указывал американскому послу во время переговоров, совершенно несправедливо, что США осуждают присутствие японских войск в Китае и в то же время не высказывают никаких протестов против присутствия советских войск во Внешней Монголии. Такой подход не свидетельствует о верности принципам. Если какая-то страна применяет один и тот же принцип по-разному, в зависимости от того, как ей удобно действовать в данный момент, то ей не следует утверждать, что она руководствуется приверженностью к справедливости или любовью к миру, ибо в этом случае она действует, исходя лишь из своего каприза. Странно ли, что Япония не смогла столь безропотно подчиниться требованию подобного рода?