Воспоминания японского дипломата - [103]

Учитывая, что проблема размещения войск в Китае послужила причиной падения третьего Кабинета Коноэ, я и не надеялся на сговорчивость военных представителей в этом вопросе. Однако с момента вступления на пост министра иностранных дел в Кабинете Тодзё я, со своей стороны, решил, что не останусь на этом посту, если мне не удастся реализовать план установления временных ограничений. Поэтому я упорно оспаривал требование не устанавливать никаких ограничений на сроки присутствия наших сил в Китае и указывал, что содержать войска на территории других стран в течение неопределенного времени просто неразумно и что поэтому аргумент о вредном воздействии таких ограничений на моральный дух вооруженных сил ошибочен. Даже с точки зрения защиты наших граждан, указывал я, военная оккупация, в конце концов, принесет больше вреда, чем пользы, ибо, оказывая военное давление на своего соседа в течение длительного периода, Япония никак не будет способствовать постоянному миру на Дальнем Востоке, а от предприятий, которые не могут функционировать без военной поддержки армии, лучше отказаться.

Дискуссия по этому вопросу накалила атмосферу и, казалось, будет длиться вечно. Однако, в конце концов, один из секретарей предложил ограничить пребывание наших войск в Китае периодом в девяносто девять лет. С этим я, разумеется, согласиться не мог, ибо ограничение таким сроком означало отсутствие каких бы то ни было ограничений. Однако сам факт предложения свидетельствовал о том, что военные представители, раздраженные моей настойчивостью, ощутили невозможность уклонения от согласия хоть на какое-то ограничение. После моего отказа принять срок протяженностью в девяносто девять лет многие стали настаивать на не менее, чем пятидесятилетием лимите, но я отверг и этот срок, заявив, что говорить о пятидесяти годах бессмысленно, ибо никому не дано предвидеть событий, которые могут произойти в течение полувека. Итак, я продолжал настаивать на изначально предложенных мною пяти годах. Участники заседания пошли на уступку и предложили двадцать пять лет. Казалось, большее сокращение невозможно. Я предложил восьмилетний, а затем десятилетний срок, но все остальные упрямо стояли на двадцатипятилетием и требовали дальнейших уступок с моей стороны. Столь долгий период меня не устраивал, ибо возможность успеха переговоров в этом случае представлялась сомнительной, однако ничего лучшего атмосфера заседания не сулила. Кроме того, я учитывал, что, коль скоро ограничение во времени будет установлено, его, возможно, удастся пересмотреть, если США выскажут свои возражения против чрезмерной протяженности. Именно эта оговорка явилась одним из пунктов взаимопонимания, достигнутого между мною и премьером Тодзё утром 2 ноября. Поэтому я смирился с мнением Совета по межведомственным связям.

Именно таким образом впервые в ходе японо-американских переговоров был поднят вопрос об установлении срока присутствия японских войск в Китае. При всей своей неудовлетворенности заявленным двадцатипятилетним периодом я отнюдь не стремился возбуждать антагонизм США, с самого начала требуя их согласия на наше четвертьвековое присутствие в Китае, но, напротив, намеревался в первую очередь дать американцам понять, что военная оккупация не растянется на неопределенное время, а затем придти к компромиссу относительно ее продолжительности.

Однако прием, оказанный Соединенными Штатами моему предложению "А”, в конце концов, расстроил мои намерения. Возможно, мои инструкции послу Номура о передаче предложения были сформулированы недостаточно тщательно, но как бы там ни было, телеграмма, к сожалению,, была перехвачена властями США и истолкована ими в чрезвычайно злонамеренной манере, что значительно осложнило дальнейший ход событий. К этому эпизоду я еще вернусь. На предложение "А" Соединенные Штаты в любом случае отреагировали бы прохладно, ибо, как выяснилось из свидетельства господина Боллэнтайна на МВТДВ, они, особенно после продвижения наших сил на юг Французского Индокитая, не испытывали доверия к заверениям Японии. Вне зависимости от того, носила ли индокитайская акция Японии агрессивный или какой-то иной характер, совершенно очевидно, что при отсутствии у американцев доверия к другой стороне переговоры могли привести к плодотворным результатам только в том случае, если бы Япония безоговорочно приняла все требования США, а любая уступка меньшего размера рассматривалась бы как недостаточная. Однако некоторые пункты в предложениях Соединенных Штатов были необоснованными, и Япония в то время не могла принять их позицию in toto и безоговорочно.

Было совсем нелегко добиться согласия даже Совета по межведомственным связям на предложение "А”. А мне еще нужно было подготовиться к тому, что предложение ”А” не сможет решить проблему, ибо США со всей очевидностью, невзирая на риск войны, продолжали отстаивать свою позицию. Для того, чтобы застраховаться от возможного провала, я подготовил второй план, предложение "Б" — своего рода modus vivendi. к которому следовало прибегнуть как к последнему средству достичь соглашения по некоторым вопросам, важным с точки зрения необходимости предотвратить войну. Предложение "Б" сводилось к следующему: