Воспоминания выжившей - [32]
Подальше женщина занималась очками: перебирала оправы, приспосабливала линзы. На стене перед ней висела таблица для проверки зрения, пользуясь которой, она тут же продавала очки желающим, выстроившимся в очередь. Окулист из прежней жизни… И при ней тоже толпа болельщиков. Мастеровые чинили стулья, корзины, работал точильщик ножей-ножниц — мы попали в музей старых ремесел с посетителями и охраной.
Чего только не было в помещениях, сквозь которые мы прошли! Бечевки и веревки, бутылки и бутыли, груды пластмассовых изделий и пленки, металл во всех видах, провода, изолента, книги, головные уборы и одежда… В одной комнате мы увидели вещи совсем новые, попавшие на свалку в пластиковых мешках, совершенно не запачканные. Зонтики, искусственные цветы, коробка, заполненная пробками…
И везде народ: покупатели, продавцы, работники и зрители. И даже кафе работает в маленькой комнатушке. Фиточай, выпечка, спиртное. Многие под хмельком, но здесь можно и без спиртного захмелеть. Трудно отличить пришедших сюда с целью от тех, кого пригнало любопытство. Какая-то многоязыкая толпа, доброжелательная, блюдущая порядок, выполняющая указания охранников, быстро улаживающая редкие недоразумения. Люди шутят, хвастаются приобретениями, обмениваются вещами без посредников, и охрана им в этом не препятствует. Главная цель здесь — создать толпу, усилить поток людей и товаров.
Мы обошли весь этаж и вернулись в комнату электроприборов. У нас приняли товар, выдали несколько талонов. Поскольку идея подняться на этот рынок принадлежала Эмили, я предложила ей распорядиться полученными талонами. Эмили усмехнулась. Очевидно, она полагала, что я надеялась много чего приобрести за сданные электроигрушки. Я, однако, понимала, что наши электроприборы годятся разве что на разборку, чтобы из составляющих их деталей изготовить что-либо более приличествующее ситуации. Эмили захотелось обзавестись сковородой для своего с Джеральдом хозяйства — с моего разрешения разумеется. Я не возражала, и мы отыскали сковороду, эмалированную кастрюлю, пластмассовый тазик, щетку-сметку — за все электрооборудование, когда-то дорогостоящее.
Вернувшись домой, Эмили сбросила маску напускной веселости, предназначенную лишь для того, чтобы вытащить меня с моей территории на ее — на ярмарку в верхнем этаже, — и уселась, пристально глядя на меня. Полагаю, она размышляла, понимаю ли я, что вещи для нее означают иное, нежели для детишек типа Джун: в каком-то отношении они ей более дороги, а в другом — ничего не стоят. То есть не принадлежат людям так, как принадлежали раньше. Собственно говоря, некоторые были в таком положении и раньше, задолго до того, как рухнула традиционная шкала ценностей. Люди издавна развлекались экспериментами с коммунализмом. А такие люди, как Райаны, не нуждались в идеях и теориях, они и без всяких теорий вольно обращались с понятиями «мое» и «твое». Фамилия Джун — Райан. Ее семья стала настоящим кошмаром для местной администрации задолго до крушения старого порядка. Райаны… Но о них позже.
Хотя, собственно… к чему откладывать эту тему? Какая разница, где о них рассказать? Может быть, мне так же не хочется заниматься этой неудобоваримой семейкой, как не хотелось с нею связываться муниципальным властям? Возможно, все дело в том, что Райаны не вписываются в теории развития общества — зато неразрывно связаны с практикой, с реальностью?
О таких районных Райанах любой слыхал за свою жизнь предостаточно. Социальные работники единодушно определяют Райанов как хрестоматийный случай. Ирландец-чернорабочий — а чаще нигде не работающий, и польская беженка, оба католики. Число детей дошло до одиннадцати. Муж пьяница, хулиган, в семье жесток, не без приступов пьяной нежности. Жена пьяница, истеричка, никуда не годная мать и хозяйка, с такими же пароксизмами страстной любви. Дети в школе не задерживались. Семейка — бельмо на глазу соседей, жилищного начальства, службы благотворительности, полиции. Двое старших детей попались на воровстве, отправились в колонию. Дочь — не старшая, вторая — забеременела в пятнадцать лет. Итак, хрестоматийный, набивший оскомину случай… Если бы только не было их так много. И если бы оба родителя, муж и жена, не были такими крупными, заметными, острыми на язык. Их цитировали в застольных междусобойчиках, в ходе серьезных совещаний и на массовых митингах. Тоже своего рода закономерность: отдельный случай выделяется из череды подобных и становится представителем типа. В нашем городе мельтешили тысячи таких райанов всех цветов кожи и прически, но их не знал никто, кроме ближайших соседей да компетентного начальства. Чаще всего эти неприметные райаны переселялись в тюрьмы, лечебницы, на кладбища. Но вот семейство этих конкретных Райанов привлекло внимание каких-то благодетелей. Последовали попытки сдержать, направить заблудших, удержать их вместе.
Так выглядела картина с официальной точки зрения, в репортажах, в газетной статье, озаглавленной «За чертой бедности и еще дальше». Райаны с дюжиной других похожих семейств отметились и в книге «Изгои общества изобилия». Прыткий выпускник университета, тетушка которого служила в органах призрения, собрал материал для книги «Варвары, которых мы плодим», где сравнивал Райанов с готами и гуннами, сгубившими Рим.
Гарриет и Дэвиду с самого начала удается осуществить прекрасную мечту всех молодоженов: у них есть большой и уютный дом, стабильный доход, четверо счастливых и прелестных ребятишек и куча любящих родственников. Каникулы в их доме — изобильные праздники жизни и семейного счастья. А потом у них появляется пятый ребенок, ничего сверхъестественного… Но вот человек ли он?
Дорис Лессинг получила Нобелевскую премию по литературе с формулировкой: «Повествующей об опыте женщин, со скептицизмом, страстью и провидческой силой подвергшей рассмотрению разделенную цивилизацию». Именно об опыте женщин и о цивилизации, выставляющей барьеры природному началу, пойдет речь в книге «Бабушки». Это четыре истории, каждая из которых не похожа на предыдущую.Новелла, давшая название всей книге, — самая, пожалуй, яркая, искренняя, необычная.Что делать женщине, которая любит сына подруги? Природа подсказывает, что надо отдаться чувству, что никогда она не будет так счастлива, как в объятиях этого молодого человека.
Марта Квест, молодая романтичная идеалистка, бунтует против сложившегося монотонного уклада жизни. Ей хочется читать взахлеб, мечтать о несбыточном и танцевать до упаду. Ей хочется дать волю инстинктам в поисках мужчины своей мечты.«Марта Квест» — роман, переведенный на все европейские языки и выдержавший несколько десятков изданий. Книга, принесшая Дорис Лессинг, нобелевскому лауреату по литературе за 2007 год, мировую известность.
Британская писательница Дорис Лессинг – лауреат Нобелевской премии по литературе за 2007 год. Она обладает особым женским взглядом, который позволяет ей точно и в то же время с определенной долей скептицизма писать о разобщенности современного мира."Лето перед закатом" – роман, погружающий читателя в глубины расстроенной психики и безумия. Героиня романа – привлекательная женщина балзаковского возроста, оказывается оторванной от привычной жизни.
Саре Дурхам шестьдесят пять лет, и она уже не ждет от жизни никаких сюрпризов. Однако все меняется, когда экспериментальный театр, в котором работает Сара, решает поставить пьесу о Жюли Вэрон, красавице квартеронке, жившей в XIX веке. Один из лучших романов знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской премии за 2007 год.
Роман известной английской писательницы, лауреата Нобелевской премии Дорис Лессинг рассказывает о древней женской общине, существовавшей в прибрежной полосе Эдема. Женщины этой общины не знали мужчин и в них не нуждались. Деторождение управлялось лунным циклом, рожали они исключительно девочек. И вот появление на свет странного ребенка - мальчика - угрожает разрушить гармонию их существования…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.