Воспоминания уцелевшего из арьергарда Великой армии - [36]
Я уже рассказывал, что 20-го 3-й корпус прибыл в Кенигсберг. На следующий день он продолжил свой марш. Маршал Ней остался со штабом и дальше мы пошли без генерала Маршана, который получил другой приказ. Поскольку некоторые генералы и полковники ушли раньше, я один провел корпус в Мариенбург[86]. Марш занял пять дней. Едва ли 36 человек из моего полка, и 120 всего корпуса вместе достигли своей цели. В Мариенбурге к нам присоединились генералы Ледрю, Жубер и д’Энен, а также те офицеры и солдаты, которые шли поодиночке. У некоторых из них в глазах еще сохранялся страх от воспоминаний о недавних опасностях. Квартиры 3-му корпусу отвели на острове Ногат, и он занял их 26-го декабря.
Мы намеревались как следует провести время, выделенное на этот отдых, собрать все обломки этой великой катастрофы и по возможности залечить все полученные нами раны.
Глава X
Квартиры на Висле. — Измена пруссаков 10-го корпуса. — Отступление к Одеру. — Распад армии. — Остатки полков возвращаются во Францию. — Результаты кампании. — Заключение.
Остров Ногат имеет форму треугольника, обрамленного двумя рукавами Вислы и морем. Здесь много больших деревень, и здесь нам было очень удобно заниматься реорганизацией. В первые дни отдыха мы испытывали истинное блаженство после двух месяцев лишений и постоянной усталости, и не пренебрегали ничем, чтобы как можно лучше провести это драгоценное время. Первой задачей было привести в порядок одежду и обувь. Каждый день сюда прибывали те, кто, как мы думали, уже никогда не вернется. Мой хирург-майор, чью жизнь мне посчастливилось сохранить, отметил тех, кто уже не мог нести службу, и впоследствии их отправили в тыл. За несколько дней оставшиеся восстановили свои силы. Тогда же я возобновил почтовую связь с начальником нашего полкового склада в Нанси, прервавшуюся так надолго.
Холодно было, как никогда раньше, но мы больше не боялись мороза. Сидя в теплых крестьянских домах, и за одним с ними столом, мы мечтали о комфортной и веселой жизни. Долгие зимние вечера проходили в дружеских компанейских беседах, а так же в переписке с теми, от кого нас отделяли 500 лье, и кого мы всячески старались успокоить, поскольку 29-й бюллетень Наполеона, без сомнения, испугал их.
Именно тогда я посетил Данциг, до которого оттуда всего лишь двенадцать лье. Мы нашли там все то, чего мы не смогли достать в Кенигсберге. Генерал Рапп готовился к защите этого города в случае, если французская армия продолжит свое отступление, и за очень короткое время все его запасы были пополнены, а бастионы подготовлены к боям.
Таким образом, пятнадцать дней мы провели на квартирах и полки почти закончили реорганизацию — в 4-м было собрано 200 человек — когда неожиданное событие изменило весь ход событий. Генерал Йорк, командующий прусским корпусом, сформированного в Тильзите арьергарда маршала Макдональда, заключил соглашение с русскими, и решил соблюдать нейтралитет. Маршал Макдональд, потерявший из-за этой измены более половины 10-го корпуса, был вынужден отступить из Кенигсберга, куда он ушел от преследования русских. Мы уже не могли держать линию Вислы — несколько отрядов казаков уже потревожили Мариенбург и Мариенвердер, а некоторые из них даже по льду перешли Вислу и попытались атаковать наши квартиры.
4-го января король Неаполя покинул Кенигсберг и пришел в Элбинг. Было принято решение покинуть линии Одера — Варты и создать 10-й корпус, чтобы пополнить им гарнизон Данцига, который таким образом увеличился до 30 000 человек.
Другие корпуса начали свое отступление. 1-й — на Штеттин[87], 2-й и 3-й — на Кюстрин[88], 4-й и 6-й — на Позен. В ночь на 10 января, 3-й корпус был собран в Диршау[89], и там перешел через западный рукав Вислы. Из двухсот человек моего полка, лишь около пятидесяти имели ружья, а офицер, который был послан в Данциг за оружием, не ожидался обратно раньше чем через сутки после того дня, когда мы должны были выступить. К счастью, он узнал о нашем движении и присоединился к нам на дороге 11-го, сумев ловко уйти от встреч с казаками.
В первый день марша 3-й корпус насчитывал около 1000 человек, их руки и одежда были в хорошем состоянии. Снова в голове нашей колонны появился маршал Ней, и засвидетельствовал свое удовлетворение нашими успехами и нашим внешним видом. Вскоре он нас покинул и вернулся во Францию. 20-го января 3-й корпус прибыл в Кюстрин, располагавшийся недалеко от границ Великого Герцогства Варшавского.
Генерал Ледрю командовал корпусом, генерал д’Энен — его 2-й дивизией. Больше генералов не было. Местные жители по-прежнему относились к нам недоброжелательно, но в силу того, что мы стали сильнее и выглядели намного лучше, эта враждебность проявлялась не так ярко, как раньше. Некоторые из них, желая подольститься к нам, обвиняли в измене самого генерала Йорка, другие развлекались, делая вид, словно они наши шпионы-добровольцы, и морочили нам голову фальшивыми данными о маневрах русских. Но тут у них ничего не вышло, ибо мы знали, что пехота противника была далеко, а что касается казаков, то, как только мы снова обрели оружие, мы перестали их бояться. Один из наших генералов, правда, внес в эту мысль одно маленькое исключение — узнав, что казаки подходят большими силами, он счел благоразумным со своим полком тотчас покинуть деревню.
