Воспоминания советского посла. Книга 1 - [187]
Наконец-то домой!
И вот, наконец, наступил этот памятный день: пришла к концу моя эмиграция!
Накануне я тепло попрощался со всеми своими русскими и английскими друзьями, запаковал свой несложный багаж и в последний раз прошелся по зеленым просторам Гайд-Парка. Был май. Весна уже вступила в свои права: солнце пригревало, на деревьях>{28} громко щебетали птицы, под деревьями гуляли в обнимку молодые парочки. Всему этому, как и всему гигантскому городу, как и всем девяти годам изгнания, я мысленно говорил:
— Прости! Теперь передо мной открываются новые, неведомые, прекрасно-заманчивые дали!..
Отъезд эмигрантов из Лондона был обставлен известной таинственностью: поезд, в котором мы должны были следовать, стоял не у главной платформы, а на одном из боковых путей вокзала Кингc Кросс; проходить в него надо было где-то позади здания вокзала; окна вагонов были задернуты спущенными занавесками; железнодорожная прислуга говорила вполголоса, точно у постели тяжело больного. Нас, эмигрантов, было человек 30 — не только из Лондона, но и с континента — и все мы находились в каком-то особом торжественно-приподнятом настроении.
Я ничего не помню о моем тогдашнем путешествии от Лондона до Абердина, кроме того, что выехали мы рано утром и приехали в тот же день поздно вечером. Так полна была душа другими мыслями и чувствами, так мало я обращал внимания на окружающую обстановку. В Абердине мы сразу проехали в порт и погрузились на «Юпитер». Моим спутником по каюте оказался эмигрант из Парижа Анисимов, который страшно боялся подводных лодок. По пути от Лондона до Абердина он просто измучил меня, доказывая, что двух миноносцев для охраны «Юпитера» мало и что мы должны требовать по крайней мере четырех. Теперь, попав на борт парохода, Анисимов совсем загрустил и стал готовиться к смерти. Он дал мне адрес своих родных с просьбой известить их о его гибели, если я останусь в живых.
Однако прошла ночь, а «Юпитер» продолжал стоять спокойно в Абердинском порту. Прошел день — положение оставалось без перемен. Это нас, эмигрантов, стало беспокоить: в чем дело? Уж нет ли каких-либо новых затруднений с нашим путешествием на «Юпитере»? Перед вечером я поймал капитана и спросил его, почему мы не двигаемся. Капитан — старый морской волк с красным лицом и сизым носом, — усмехнувшись, ответил:
— Жду бури.
— Бури? — с недоумением посмотрел я на капитана.
— Да, бури, — еще раз повторил капитан. — В бурю меньше опасности… Субмарины уходят под воду.
Так вот оно что! Ларчик, оказывается, просто открывался.
Прошло еще два дня. Бури все не было. «Юпитер» по-прежнему уныло стоял у стенки. Пассажиры скучали и стали знакомиться друг с другом. При этом выяснилось, что, кроме нас, эмигрантов, на борту находится еще несколько английских чиновников и группа офицеров из русской военной миссии в Лондоне, возвращавшихся в Россию. Некоторые из офицеров были в очень левых настроениях и сразу установили дружеский контакт с эмигрантами.
Наконец, к вечеру третьего дня подул свежий ветер. Лицо капитана оживилось, и на судне началась предотходная суета. Ровно в полночь «Юпитер» отплыл. Огни были потушены. Как легкая тень, он скользнул из гавани в открытое море. Его сразу подхватила волна и закружила, закачала…
Капитан не зря ждал бури. Буря пришла, настоящая буря. Наш маленький «Юпитер» бросало как мячик. Свирепый ветер дико ревел в снастях. Белогривые валы то и дело перекатывались через палубу. Почти все пассажиры лежали пластом, пораженные морской болезнью. Особенно страдал мой сосед Анисимов. Я чувствовал себя немножко лучше и под утро выполз на палубу. Примостившись около мачты, среди каких-то тюков, я понемножку отдышался и на свежем воздухе, пропитанном солеными брызгами, почти совсем оправился. Море бешено кипело. Миноносцы, сопровождавшие «Юпитер», глубоко зарывались в пенившуюся стихию. Часто над водой торчали только их мачты и трубы. Горизонт был окутан черно-синей мглой, в которой то и дело вспыхивали разрывы молнии…
Вдруг на палубе громко затопали матросские башмаки. Торопливо пробежали какие-то люди. Капитан, стоявший в своей рубке, лихорадочно схватился за бинокль. «Юпитер» и миноносцы стали обмениваться таинственными сигналами. Наш пароход круто повернул влево, а миноносцы, сделав красивый разворот, полным ходом понеслись вправо, точно гонясь за кем-то. Напрягая зрение, я пристально всматривался в даль, но нигде не мог ничего заметить.
— В чем дело? — спросил я пробегавшего мимо боцмана.
— Подводная лодка с подветренной стороны, — торопливо на ходу бросил боцман, — но миноносцы уже ее атаковали.
Действительно, откуда-то издали бешеный ветер донес отзвуки орудийных выстрелов.
Прошло еще с полчаса, и все постепенно успокоилось. «Юпитер» вновь взял свой прежний курс, а миноносцы, пыхтя и изрыгая длинные ленты черного дыма, вернулись и заняли свои обычные места. Мы продолжали путь в Норвегию.
— Что, удалось потопить лодку? — спросил я спускавшегося со шканцев помощника капитана.
— Нет, к сожалению, она ушла, — разочарованно ответил тот, — но зато теперь путь до Бергена свободен.
![Долг и отвага [рассказы о дипкурьерах]](/storage/book-covers/c0/c0ac0af4a510e37a820d44f8a62e3fa077d13b58.jpg)
В книге рассказано о первых советских дипломатических курьерах, в тяжелейших условиях выполнявших свою ответственную миссию. В течение ряда лет после установления Советской власти многие буржуазные государства не признавали официального статуса «красных дипкурьеров», подвергали их преследованиям, бросали в тюрьмы, натравливали на них бандитов. Широко известен подвиг Теодора Нетте. Роль связного с первой советской миссией в США успешно осуществлял Б. С. Шапик. Героически действовали в самых сложных условиях А. А. Богун, А. Х. Баратов, В. А. Урасов и другие.
Со страниц этой книги перед читателем встанет обаятельный образ выдающегося советского полководца Михаила Николаевича Тухачевского, безвинно погибшего в результате сталинского произвола. Люди, хорошо знавшие М. Н. Тухачевского, рассказывают о его жизненном пути и военной деятельности. Среди авторов воспоминаний – товарищи заслуженного военачальника по юношеским годам, по службе в царской армии, по гражданской войне, а также те, кто под его руководством работали над укреплением Советских Вооруженных Сил на протяжении последующих лет.Сборник подготовлен с участием Военно-научного общества при Центральном музее Советской Армии.
Вместе с тремя героями этой повести читатели отправятся в далекий, полный опасных приключений путь по странам Арабского Востока, через весь великий континент Африки, через Атлантику и Англию.В основу повести положен подлинный факт из эпохи второй мировой войны, но на страницах этой книги он несколько развернут и беллетризован.Перед читателями пройдут города Малой Азии и Египта, девственные джунгли Африки и шумный Кейптаун на мысе Доброй Надежды, затерянный островок в Южной Атлантике и огромный Лондон.Автор повести.
О с н о в н ы м мотивом, побудившим меня написать эти воспо минания, было желание на собственном примере показать, как люди старого поколения, выраставшие в условиях цар ской России, приходили к революции.
Иван Михайлович Майский – один из старейших советских дипломатов. Его книга «Испанские тетради» проливает свет на некоторые, доселе слабо освещенные в литературе аспекты борьбы на международной арене в преддверии второй мировой войны, беспощадно клеймит итало-германскую агрессию в Испании в период 1935–1939 гг. и разоблачает многочисленные дипломатические фокусы других империалистических держав, помогавших удушению Испанской республики. Автору особенно удались те главы, в которых он, основываясь на личных наблюдениях и своем богатом жизненном опыте, дает очень рельефные портреты многих западноевропейских политических деятелей того времени, раскрывает сложную механику так называемого лондонского «Комитета по невмешательству в испанские дела».
Автор книги работал в посольстве СССР в Англии с 1925 по 1943 год, долгое время был послом в Великобритании. Бесценные свидетельства очевидца всей предвоенной и начала военной политической карусели. Особенно рекомендуется тем, кто искренне считает, что злой Сталин отказывался от союза с добрыми демократами, ради дружбы с нацистами.Н.Стариков.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.