Воспоминания собаки Мускуби - [14]

Я его уже не видела, но я не сомневалась, что мое чутье его найдет.

Держа крепко мешок в зубах, я бросилась по его следу. Я его нарочно пропустила далеко вперед, чтобы иметь возможность сразу пуститься во всю прыть догонять его и, таким образом, избежать погони.

Когда я добежала до конца аллеи, Роже был в пятидесяти шагах впереди меня.

Я находилась далеко от цирка, и потому опасаться мне уже было нечего, Я приостановилась и следовала за ним на известном расстоянии по другой стороне бульвара, откуда я его не могла потерять из виду, Мы так шли до большого порта, вся площадь которого была загромождена тюками. Какая масса судов!..

На одном из них звонил колокол, призывавший пассажиров, Роже прибавил ходу. Значит, он собирается сесть на этот пароход? Я быстро подбежала к нему. И действительно, подойдя к пароходу, на котором я увидала качающийся и звенящий медный колокол, мой молодой хозяин стал подниматься на мостик, перекинутый с набережной на пароход. Одним прыжком я очутилась за ним следом, и мы, одновременно, вошли на пароход.

Какая радость была его найти!.. и сколько нежности я прочла в выражении его глаз!.. — Мускуби! — воскликнул он, — моя Мумуска! Я отлично знал, что я не ошибся… а теперь я уезжаю и не могу взять с собой! Нам надо расстаться. Ах, деньги, деньги!.. пробормотал он, — где их найти, чтобы тебя выкупить?

— Это собака ваша? — спросил моего хозяина один из служащих на пароходе, — в таком случае потрудитесь свести ее туда, где находятся овцы.

— Нет, — ответил мой хозяин, — по правде сказать она была моя, но сейчас это одна из собак цирка на ярмарке, она меня узнала и последовала за мной. Бедная собака! Я ее провожу обратно, — прибавил он с грустью.

— Когда вы вернетесь, мы уже уйдем… послушайте лучше!..

В эту минуту отвязывали последний канат, и раздался последний свисток.

— Ну что же! — сказал человек — вы можете ее отослать из Алжира, а затем собака из цирка, не все ли равно!

Вышло так, что даже помимо желания моего хозяина я вернулась к нему!

Роже уселся на палубе среди коров и лошадей, подвешенных животами на широких бесконечных ремнях в узких стойлах, откуда их головы меланхолично выглядывали. Он уселся на маленьком чемодане и взял меня на руки как тогда, когда я была еще маленькая, еще щенком… Ах! по чего приятны были его ласки!.. Я уронила свой мешок возле его багажа. Роже в порыве радости, при виде меня, не обратил на это внимания.

— Моя бедная Мускуби, — сказал он мне вполголоса с грустным видом, — ты меняешь хорошее существование на жизнь, полную случайностей…

Ну, впрочем, судьба нам поможет. Кто знает, может быть и я найду достаточно денег, чтобы тебя выкупить, когда я извещу твоего нового хозяина о нашей счастливой встрече.

На палубе послышался сильный лязг цепей, пароход немного качнулся.

Сзади у винтового колеса зашумела, забурлила вода, и пароход величественно двинулся к выходу из порта. Мы вышли в открытое море, постепенно удаляясь от города, который мы скоро совсем потеряли из виду.

На небе не было ни облачка, море было как зеркало. Мы провели ночь на палубе, лежа друг около друга. Я уснула, чувствуя его руку на своей голове, ежась от удовольствия. На следующий день после нашего отплытия с Роже, я встала рано; несмотря на довольно сильную качку, я чувствовала себя хорошо, хотя меня и покачивало из стороны в сторону. Но я скоро справилась и с этим, видя как одна овечка, свободно разгуливавшая по палубе, приспособилась вполне к качке, соблюдая равновесие.

Нельзя было сказать того же о коровах и лошадях… Как они жалко выглядели!

Я была довольна, что привыкла ходить с опущенной головой. Благодаря клоунским упражнениям мое сердце не было восприимчивым. Роже, окончив свой скудный завтрак и облокотись о борт парохода, устремил свои взоры на море. Он смотрел как поднимались волны, как они затем устремлялись на нас, готовые нас поглотить, но, дойдя до парохода, вдруг исчезали под ним, приподняв только корму, которая затем опускалась в какую-то бездну пенящихся волн.

Положительно ничто так не красиво, как волнующееся море.

Сидя на своих задних лапах, рядом с моим хозяином, я также любовалась этой красотой, как вдруг, повернув голову, я увидала… (неужели это не был обман зрения!) я увидала… да… — Это был он — он, другой друг, которого я нежно любила, он, — в своем длинном плаще! Я перескочила через канаты и прыгнула ему на грудь своими тяжелыми передними лапами, стараясь лизнуть его в лицо.

— Муска!.. ты!.. ты!.. Ах, хорошая собака, вот не ожидал я тебя встретить среди этого моря!..

Я стала весело лаять, прыгать, и мой взгляд и мои все движения заставили его последовать за мной.

— Тисте! — воскликнул Роже, увидя перед собой пастуха, который стоял перед ним со шляпой в руке… — Тисте!

— Чтобы быть с вами, помогать вам на море и земле, сегодня, как вчера и завтра, и всегда, дорогой Роже!..

После первых излияний, Тисте рассказал Роже краткую историю своей жизни. После того как они расстались, Тисте не хотел поступать на службу ни к кому, и благодаря своим небольшим сбережениям он, по совету одного из своих друзей, стал торговать овцами. Он каждый месяц ездил в Алжир покупать овец, а таи распродавал дойных коров и лошадей, которых привозил из Франции: таким образом, он получал двойной барыш. Скот, находившийся на палубе, принадлежал ему.