Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, любителя и ценителя красивых женщин - [32]

Я продолжал летать в Москву. В сентябре, впервые за 59 лет, дед полетел со мной на нашу историческую Родину. В отличие от меня у него был французский паспорт. Мне удалось его убедить, что он ничем не рискует, так как времена сталинских репрессий давно позади. Мы отправились с дедом на десять дней. Он из Рабата, а я из Парижа. Я договорился с Валентиной, что она тоже приедет. Конечно, для деда главная цель поездки была — встретиться с братом Николаем и двоюродной сестрой. Сразу по прибытии мы поехали к ним. Встреча была очень душевная. Братья расплакались, сестра тоже. Дядя Николай и дед сразу пошли в парк гулять и разговаривать. Возвратились они только часа через два. Мы решили поужинать все вместе вечером следующего дня в ресторане гостиницы «Националь». В этой гостинице остановились мы с дедом и Валентина, но все в разных номерах. Дед пригласил на ужин Валентину. Ужин прошел очень хорошо и радостно, никто не плакал. Дед рассказывал о своей жизни в Марокко, братья вспоминали о своем детстве. Мы с Валентиной поняли, что стали свидетелями исторического момента моей семьи.

В этот приезд в Москву Валентина познакомила меня с ее богатым любовником Руди Кроннингом. Он тоже остановился в гостинице «Националь» в сто первом номере. Это был приятный мужчина, старше меня лет на пятнадцать, небольшого роста. Одет был всегда очень элегантно. Он рассказывал мне, что закупает нефть в СССР, а его хобби — это коллекционирование картин художника Клевера, которые Валентина помогала ему доставать. Наша с ним встреча прошла без каких-либо инцидентов, все-таки мы — цивилизованные и воспитанные люди. Потом я узнал от Валентины, что меня он принял за французского плейбоя и позволил ей немного погулять со мной, не сомневаясь, что ее увлечение мной скоро пройдет. О беременности Валентины в тот вечер не знал ни он, ни я.

В Москве у меня продолжались переговоры. Я встречался с представителями внешнеторговых объединений, предлагал и обсуждал сотрудничество с моей фирмой Hotelexport. Меня вежливо выслушивали, но ни одного нового контракта заключить мне не удалось. Я понял, что заказы у западных фирм в связи с подготовкой Олимпийских игр закончились, и больше валюту тратить на это не будут. Я, конечно, был расстроен, но мне очень нравилось пребывание в Москве, тем более что у меня появилось много знакомых. Валентина познакомила меня с новыми приятелями: с Любой Баско и Любой «японкой». Муж Баско занимал хорошую должность в военной разведке и с нами встречаться не мог. Несмотря на это, с его помощью Люба познакомила меня с новыми художниками, и я приобрел Зверева и Краснопевцева, тем более что рублей на эти покупки у меня хватало.

Я по-прежнему привозил книги «Большие музеи». Дорогой читатель, вы помните мой маленький бизнес, который приносил мне рубли в Москве от продажи этих книг. С легкой руки Валентины у меня появился новый источник заработка, хотя это было строго запрещено. Я стал летать первым классом во многие страны через Москву в Таиланд, Японию и даже Африку и оплачивал поездки в рублях. Hotelexport компенсировал мне все расходы в рублях по официальному курсу, то есть в несколько раз больше. Когда собственных рублей у меня не хватало, Валентина мне их меняла по хорошему курсу — один рубль за две немецкие марки. Такой же курс был для Кроннинга, которому нужны были рубли, чтобы приобретать живопись Клевера. А рубли Валентина зарабатывала на том, что привозила дорогую одежду и обувь, которые она продавала по сумасшедшим ценам с помощью двух Люб — Бacкo и «японки».

В сентябре Валентина меня попросила приехать к ней в Пиннеберг и сообщила, что ожидает от меня ребенка. Я был очень рад, и мы вместе с ней решили, что она будет рожать. Я взял на себя непростую миссию поговорить с ее мужем Дитмаром Краузе. Я с ним не был знаком и никогда его не видел, а он как раз на следующий день возвращался из командировки. Мы встретились, и он предложил мне прокатиться по городу и окрестностям. Пока он меня катал, я ему объяснил, что у нас с Валентиной будет ребенок. Он понял ситуацию и сразу согласился подать на развод. На квартиру Валентины он не претендовал, она была куплена на ее деньги, так же как и его машина, которую Валентина решила ему оставить в качестве компенсации за моральный ущерб. Флориана будет воспитывать Валентина. Оставалось только поставить в известность Кроннинга, но это уже была забота Валентины.

Бизнес мой процветал. Когда закончился год, я получил мой годовой бонус, мои заслуженные проценты, и был этому очень рад. В этот год я заработал много денег, даже больше, чем сам президент банка Societe General. Но и он был очень доволен, потому что банк заработал еще больше. При этом я не заплатил ни сантима налогов с этих доходов, причем все было по закону. В это время, чтобы способствовать развитию экспортного бизнеса Франции, премьер-министр Р. Барр принял новый закон: тот, кто провел больше 183 дней в году за границей и при этом работал на экспорт, тот не платил налог на сумму, которую заработал во время отсутствия во Франции. Я каждый год посылал письмо в налоговую службу на бланке Societe General, где указывал, какие дни я провел за границей. Все комиссионные я, конечно же, заработал именно в этот период, а насчет моего основного жалования я объяснял, что дни за границей оплачивались в два раза больше, чем те, что я провел во Франции.