Воспоминания - [132]

— Ну, говорите скорей, сердитесь на меня — так я уйду.

— Входите, и будем пить кофе, — ответила я. Решетников пошел за мной на террасу, и когда я налила ему чашку кофе, то он произнес:

— Не смотрите на меня, я ночь провел в лесу, и должно быть, у меня отвратительный вид.

— Зачем же вы не пришли, когда я вам прислала записку?

— Нечего меня расспрашивать! — с досадой ответил он. — Простили, так не след и разговаривать, что было!

Решетников хотел ехать в город, но я его уговорила остаться до вечера.

— Что мне торчать-то у вас на глазах!

— Можете пойти в комнату и сидеть там, читайте, отдохните, а вечером поедете в город.

Решетников согласился и до обеда не выходил из комнаты. После обеда мы долго катались на лодке по озеру. Ему достали телегу ехать в город, и он, прощаясь со мной, пробурчал: ,

— Спасибо!

С этих пор мне более не приходилось видеть Решетникова в задорном состоянии. Он иногда не показывался по неделям, а когда являлся, то предупреждал меня не расспрашивать, почему он так долго не был.

Об уме Решетникова мне нечего говорить, — это видно по его произведениям. Могу только сказать, что он был добряк. Бывало, пойдет на даче гулять, забежит в лавку, набьет полные карманы своего широкого пальто пряниками и леденцами и, при встрече с крестьянскими детьми, раздает им. Могу привести еще факт его участия к ближнему. Я знала, что Некрасов только что дал Решетникову вперед сто пятьдесят рублей, а он через два дня явился ко мне без часов.

— Верно, часы заложили? Стоило и покупать их! — заметила я в шутку.

— А вам что за дело? — сердито спросил Решетников.

— Куда вы успели столько денег истратить?

— Пропил! — произнес он. — Это что за допрос?

— Нет, я знаю, куда пошли ваши деньги.

— Ничего не знаете, так врете, — пробурчал Решетников.

— Не вру, могу даже сказать, кому вы отдали все ваши деньги…

Решетников в недоумении смотрел на меня, а я продолжала:

— Студенту, которого вы вчера проводили; он мне сам сказал.

— Вы его, и он вас в глаза не видали! — воскликнул Решетников. — Фу, ты! черт возьми, кто вам мог это сказать?

— Вы сами! — сказала я.

— Как я сам?

Я забавлялась моей мистификацией и потом объяснила Решетникову, что догадалась, что он отдал студенту все свои деньги.

Решетников более трех месяцев нанимал комнату у одной хозяйки и познакомился со студентом, тут же нанимающим комнату. Со студентом случилось несчастье: он получил известие от матери из провинции, что его отец скоропостижно умер; после смерти отца многочисленное семейство осталось без всяких средств к существованию. Студент, убитый горем, не мог даже ехать к матери. Все это Решетников сам рассказал мне, придя очень взволнованным ко мне, а получив деньги от Некрасова, он на другой день пришел веселый, проводив студента на железную дорогу.

— Вам бы хоть в сыскной полиции служить, так вы ловко умеете допытывать людей по одним вашим догадкам, — сказал Решетников.

Когда Решетников пообжился в Петербурге, то у него завелось большое знакомство и, понятно, я реже его видела, а затем, поссорившись у меня с одним литератором, он совсем не показывался около года. Я слышала, что он женился, и раз встретила его на улице. Решетников спросил меня:

— Небось, сердитесь на меня?

— За что? — недоумевая спросила я.

— А что так давно не был у вас?

— За что же мне сердиться-то? Не были, значит, не хотелось, — заметила я.

— Нет, не то, — сказал Решетников, — как-то неловко было мне идти к вам после того, как я так долго не был.

— Мы с вами не ссорились, да и я никогда не претендую на тех своих знакомых, кто долго не бывает.

— Чай слышали, что я женился? — спросил меня Решетников.

— Слышала.

— Что же не поздравляете?

— С чем поздравлять? Не понимаю. Пусть сам себя поздравляет человек с женитьбой, — ответила я и добавила: — Да вы светским человеком сделались?

Решетников засмеялся и воскликнул:

— Во, что придумали!

Я торопилась домой и простилась с ним, но Решетников удержал меня, сказав:

— Дайте сказать вам два слова. Это ничего не значит, если я даже и десять лет не приду к вам, а я вас все-таки буду помнить.

На этом слове я рассталась с Решетниковым. Через несколько дней он зашел ко мне, но не застал дома. С тех пор я его не видала. Спустя несколько лет, после его смерти, я узнала, что он, умирая, вспомнил обо мне, и это мне передала его жена, которую я в первый раз увидала, когда она пришла ко мне по одному своему делу.[227]

О М.Е. Салтыкове я пока ограничусь немногими словами.

Я видела его еще в мундире лицеиста в начале сороковых годов в доме M.А. Языкова. Он приходил к нему по утрам по праздникам. Юный Салтыков и тогда не отличался веселым выражением лица. Его большие серые глаза сурово смотрели на всех, и он всегда молчал. Помню только раз на лице молчаливого и сумрачного лицеиста улыбку. Он всегда садился не в той комнате, где сидели все гости, а помещался в другой, против дверей, и оттуда внимательно слушал разговоры.

Как теперь помню Белинского, расхаживающего по комнате, заложив, по обыкновению, руки в карманы и распекавшего А.С. Комарова, известного всему кружку хвастуна. У Комарова было плаксивое выражение в лице, так что смешно было на него смотреть. Панаев, Языков и еще двое не литераторов, но постоянных членов кружка, слушали его распеканье. Я сидела против двери, и мне было видно лицеиста.