Воспоминания о походах 1813 и 1814 годов - [33]
В церкви гарнизонной (но весьма великолепной), возле гроба Вильгельма I, стоит гроб Великого Фридриха. Все просто и прелестно. Мраморная комната под кафедрой, также из прекрасного мрамора сделанная, без всяких украшений, гордится знаменитыми останками королей прусских.
Дворец в городе, где король имеет свое обыкновенное пребывание, понравился мне скромностью украшений, а еще более – знаками постоянства и любви короля к добродетельной своей супруге. Во всякой почти комнате стоят портреты ее, а в кабинете – гипсовое изображение, снятое с усопшей. За несколько дней перед моим прибытием дворец этот осчастливлен был присутствием великой нашей государыни. Жители не могут о ней наговориться.
Был я и в доме сиротском, где воспитываются дети воинов прусских. Во всем заметил порядок, чистоту и опрятность.
Верст за десять открылся глазам нашим – украшение Пруссии, можно сказать смело: всей Германии, – Берлин. Влево синелся лес, окружающий Шпандау, возвышались мрачные башни, безмолвные свидетельницы горести и отчаяния, вправо улыбались изредка веселые нивы и хижины, песчаная степь простиралась к самому городу. Среди этих прежде бесплодных пустынь рука человека проложила прекраснейшую дорогу, на каждом шагу изготовлено все, что роскошь и прихоть изобрести могут: прекрасные, чистые домики, веселые взоры приглашают путешественника забыть о трудах, в пути перенесенных. Наконец мы подъехали к заставе, опустился шлагбаум, добрый прусак записал имена наши, и я увидел великолепный Берлин. Действительно чудесный город! Я был Петербурге, но не мог не восхищаться Берлином. С самого выезда начинаются огромные, прекрасные улицы. Вообще в России отдаленные части городов не заслуживают внимания, здесь у заставы дома столь же красивы, как и на дворцовой площади.
Отдохнув несколько часов в прекрасных, великолепных комнатах, попечительной рукой Наполеона нам отведенных,[17] я спешил любоваться пышной столицей Великого Фридриха. Если бы Нева со скромными подругами своими, Фонтанкой, Мойкой и другими каналами, украшающими Петербург, со всеми гранитными, прелестными набережными, перенеслась в Берлин – я бы отдал преимущество сему последнему. Что может быть величественнее, красивее липовой улицы, которая великолепными Бранденбургскими воротами соединяется со зверинцем истинно царским![18] Прелестная площадь Вильгельма, осеняющая мирными своими липами обелиски знаменитых сподвижников Великого Фридриха: Шверина, Зейдлица, Кейта, Вантерфельда и Ципена; улица Фридриха, от Гальских до Ораниенбургских ворот идущая, поражающая взоры красотой и великолепием зданий, парадное место, площадь жандармов, на которой возвышаются прекраснейшей архитектуры лютеранская и католическая церкви, – суть чудеснейшие произведения вкуса и богатства. Но если говорить о всех великолепных зданиях Берлина, то должно поместить по крайней мере две трети домов, которых считается здесь до 7250.
Советую путешественнику (который когда-нибудь от скуки пробежит эти строки) обратить особенное внимание на королевский дворец,[19] арсенал, оперный дом, театр, королевскую библиотеку, дом Академии наук, ратушу, дом коменданта, монетный двор, университет, дом наследного принца, церкви Св. Гедивига, кафедральную[20] и прочее, равно достоин любопытства королевский мост, на котором возвышается статуя великого курфирста Фридриха Вильгельма, превосходное творение искусного Шлуттера, строителя дворца и арсенала.
Обегав улицы, восхищенный всем виденным мною, я спешил в театр. В первый день нашего приезда давали драму «Американец» не знаю чего сочинения, третьего дня – «Отелло», трагедию Шекспира, а вчера – известную оперу «Охота». Актер Маттауш и актриса Шрек тронули меня до слез, Шмальц и Шульц поют превосходно. Опера «Охота» понравилась мне чрезвычайно, тем более что вся королевская фамилия была в театре, и я сидел в ложе, отделенной от них одной перегородкой. Содержание пьесы пустое и всем известное: король, будучи на охоте, заблудился; встречают его поселяне и, считая подозрительным, ведут к деревенскому судье. Сей, не веря показаниям, что он из свиты королевской и нечаянно отстал от оной, угрожает представить на другой день в город; между тем, исполняя права гостеприимства, приглашает его участвовать в семейном празднике. Речь зашла о короле, и когда не знавший его крестьянин описывает любовь к нему подданных, все взоры обратились на детей его, и единогласное «ура!» служило доказательством, что прусаки действительно любят короля своего. Унцельман, игравший крестьянина, – прекрасный актер.
Хотя в коротких словах, спешу заметить все, что успел я видеть в продолжение нескольких дней моего пребывания в этом городе.
