Воспоминания о К Марксе и Ф Энгельсе (Часть 2) - [34]

Как сейчас, предо мной встает маленькая, скромная квартирка Фанни Марковны... ** Тихо потрескивают полудогоревшие угли в камине... И в полумраке комнаты ровный голос хозяйки вдумчиво и неторопливо передает захватывающую повесть дальних, дальних лет...

- Однажды после нашего поселения в Лондоне, - вспоминала Фанни Марковна, - мой муж получил письмо от Г. В. Плеханова, находившегося тогда в Швейцарии 421. Плеханов, с которым Сергей Михайлович был хорошо знаком, писал, что в Лондоне живет Энгельс, и настоятельно советовал нам навестить его. Мы решили последовать совету Плеханова, тем более, что и нам самим было очень интересно встретиться с Энгельсом. Устроить это было легко. Энгельс был человек чрезвычайно доступный. В будни он много работал и жил довольно уединенно, но по воскресеньям любил видеть людей. В праздник дом Энгельса был открыт для всех желающих: каждый запросто приходил и садился за длинный стол, стоявший в самой большой комнате квартиры.

* - С. М. Кравчинским (Степняком). Ред.

** Здесь и ниже отточие поставлено автором. Ред.

Фанни Марковна поправила уголь в камине и, когда огонь вновь ярко запылал, продолжала:

- Вот в одно из таких воскресений мы с мужем отправились к Энгельсу. С нами пошла дочь Маркса Элеонора, бывшая замужем за английским социал-демократом Эвелингом. Эвелинги были своими людьми в доме Энгельса. Когда мы вошли, за столом сидело уже чело

107

век двадцать - все социалисты, писатели, политики. Компания была очень интернациональная, говорили на разных языках. На одном конце стола, в роли председателя, восседал Энгельс, который мне очень понравился с первого взгляда. Он был душой общества. Между присутствующими шли горячие споры. Они шумели, кричали, обращались к Энгельсу за разрешением вопросов. Энгельс охотно отвечал, - то по-английски, то по-немецки, то по-французски. На другом конце стола сидела домоправительница Энгельса - Ленхен *, полная немка, с очень милым и приятным лицом, которая только тем и занималась, что каждому вновь пришедшему накладывала побольше мяса, салата и других яств. Не скупилась Ленхен и на вино. Вся атмосфера в доме Энгельса была простая, товарищеская, немножко богемистая, но вместе с тем высоко интеллектуальная. Вы чувствовали, что находитесь в гостях у большого человека, который живет и интересуется большими проблемами.

Фанни Марковна остановилась на мгновенье и затем, с легкой улыбкой на лице, вновь заговорила:

- В то время я еще не знала ни одного иностранного языка. Это меня очень стесняло и делало застенчивой. Случилось так, что Энгельс, желая оказать внимание Степняку, посадил нас рядом с собой: меня справа от себя, а Сергея Михайловича слева. Я была в отчаянии и старалась как можно ближе жаться к Элеоноре Маркс, сидевшей с другой стороны от меня. Больше всего я боялась, как бы Энгельс не заговорил со мной, - что я тогда стану делать?.. Вдруг Энгельс обратился ко мне и стал декламировать по-русски. Хотя с тех пор прошло много времени, я точно помню, что он декламировал:

Мы все учились понемногу,

Чему-нибудь и как-нибудь,

Так воспитаньем, слава богу,

У нас немудрено блеснуть.

Онегин был, по мненью многих

(Судей решительных и строгих),

Ученый малый, но педант...

* - Елена Демут. Ред.

108

- Энгельс продекламировал еще две строфы, - продолжала Фанни Марковна, - и вдруг, лукаво посмотрев на меня, закончил:

...Зато читал Адама Смита

И был глубокий эконом,

То есть умел судить о том,

Как государство богатеет,

И чем живет, и почему

Не нужно золота ему,

Когда простой продукт имеет.

Отец понять его не мог

И земли отдавал в залог.

- Произношение у Энгельса было прекрасное, - говорила Фанни Марковна, декламировал Пушкина он чудесно. Я захлопала в ладоши и воскликнула: "Да вы отлично владеете русским языком, давайте говорить по-русски". Однако Энгельс покачал головой и с улыбкой ответил: "Увы! - на этом кончаются мои познания в русском языке".

Фанни Марковна снова остановилась и некоторое время сидела с таким видом, как будто бы она унеслась куда-то далеко, далеко от сегодняшнего дня. Я не нарушал ее молчания. Потом она тряхнула головой, точно сбрасывая с себя чары неведомого волшебства, и уже более обыкновенным голосом воскликнула:

- Ведь вот, почти тридцать лет прошло с тех пор, а я вижу наш первый визит к Энгельсу, как если бы все это происходило вчера!

Я спросил Фанни Марковну, что было дальше.

- Дальше? - откликнулась она. - Ну, вскоре после того Энгельс зашел к нам в гости с ответным визитом. Видно было, что знакомство может наладиться, и оно действительно наладилось. В дальнейшем Сергей Михайлович не раз встречался с Энгельсом. Они много беседовали, нередко спорили, бывали между ними и недоразумения. Мне лично, однако, с Энгельсом пришлось сталкиваться не так часто... Глубоко врезалось мне в память последнее свидание с ним. Это было уже много позднее, в середине 90-х годов, незадолго до смерти Энгельса.

Фанни Марковна подбросила угля в камин и, помешав его железной клюкой, вновь села на свое место.

- Когда умерла Ленхен, - продолжала она, - стал вопрос, кто будет теперь заботиться об Энгельсе. Ему было уже под семьдесят, он часто болел, за ним требо