Воспоминания - [8]
Вот прошли Керченский пролив, вошли в Черное море. Ослепительная панорама крымских гор. Они здесь расположены как-то в профиль. Их перспектива и очень ясные планы от фиолетово-синих до совершенно прозрачных желтовато-розовых и, наконец, едва заметных оттенков. Они стояли на море, как вырезанные из картона. Феодосия — чистенький очень симпатичный городок, который я тоже весь облазил. Феодосию также можно причислить к историческим городам. В ней есть Генуэзская башня и стены крепости. Старая часть Феодосии и базар типичны, они сохранили следы старины.
Я перейду прямо к приезду в Ялту, так как до Ялты, за исключением Алушты с горой Чатыр-Дагом и самой высокой точкой крымского плоскогорья Роман-Кош>[19], да эффектного Гурзуфа с его горой Медведь, остальное все слилось в памяти вследствие того сильного впечатления, которое произвела на меня Ялта и наш приезд. По мере приближения нашего парохода к молу горы все росли и росли, и пароход, покачивая мачтами, оказался на фоне сине-розовых гор Ялты. Я не могу описать своего восторга, испытанного мною от всего, что видел впервые в жизни. Мы пошли благодарить капитана, распростились и без гроша в кармане высадились на набережную одного из лучших русских курортов — Ялты.
Мы заняли номер в первой попавшейся гостинице «Ялта» и потребовали себе обед. Плотно пообедав, пошли бродить по городу. Каждый шаг, каждый дом, магазин, кафе нас поражали. Мы не знали, с чего начать добывать заработок. В гостинице мы вывесили объявление о том, что принимаем всякого рода заказы и даем уроки рисования. Первый заказ был дан нам одним ялтинским обывателем, имевшим свой домик и маленький сад, в котором надо было расписать гипсовые фигуры гномов. Несмотря на отвращение, вызываемое во мне пошлостью обывательского безвкусия, я взялся за это дело, за которое мне должны были заплатить 5 рублей. У меня с собой всегда находился ящик с красками, и я тут же приступил к работе. Делал я ее крайне небрежно, так я ее ненавидел, так же, как ненавидел ее хозяина. Не прошло и половины времени, как отвратительные гномы из белых гипсовых превратились в размалеванных во все цвета радуги. Я посмотрел на цветы, растущие на клумбах, где должны были находиться гномы. Эти цветы были очень яркие — оранжевые, пунцовые, белые. Но когда я поставил рядом своего гнома — цветы померкли, — то, что требовалось для вкуса моего заказчика. Когда же наступил момент расплаты, мой эскулап отказался платить мне деньги, ссылаясь на то, что эта работа не стоит таких денег, поскольку он думал, что я проработаю по крайней мере два дня. Я ему возразил, что за два дня покрашу больше половины всей Ялты, за что мне должны будут заплатить минимум 20 тысяч.
Тут на подмогу подоспел мой Вася. Он <…> голосом, сверкая глазами, закричал: «Если ты, пузатая тварь, сейчас же не выдашь деньги, то я из тебя сделаю котлеты, а он, — показывая на меня, — выкинет их собакам». При этом взял его за руку и, несмотря на сопротивление «пузатой твари», вертел ее до тех пор, пока тот не сдался и не выдал нам 5 рублей. Причем Вася предупредил его, что если он нас не поблагодарит за работы, то эти чумазые гномы немедленно превратятся в жалкие осколки.
В этот вечер мы познакомились с какой-то девицей, купили вина и кутили весь вечер. Из коридора гостиницы был выход на веранду, расположенную прямо на море, за горизонтом которого садилась огромная луна. Внизу в открытом ресторане-садике играл меланхоличные вещи оркестр из пяти-шести музыкантов. Легкий прибой волн, скатываясь с берегов пляжа, производил своим шумом опьяняющие звуки, журча гравием, ракушками и пр. Я долго сидел на веранде, преисполненный поэтического настроения. В глубине коридора из нашего номера слышался голос Васьки, который вместе с охмелевшей девицей распевал русские протяжные песни. В накаленном воздухе была абсолютная тишина и ленивая южная ночь во всей своей силе. Звуки прибоя, скатывающегося с каскада прибрежных камней, гравия и ракушек, навевали самые фантастические образы мифологических существ — то русалок, то наяд, или просто какие-то врубелевские маски с испуганными глазами. На другой день я написал эскиз, изображающий одно из таких существ с большим красивым хвостом в виде веера из павлиньих перьев.
Мое первое знакомство>[20] с Кончаловским произошло в мастерской Машкова. Я пришел к Илье Ивановичу Машкову, который спокон веков жил в Харитоньевском переулке, близ Мясницкой>[21]. Там он живет и по сие время. Мастерская была расположена почти на чердаке очень большого дома, кажется, б. Союза инженеров. После шестого этажа к ней вела добавочная лестница, опрятная. У двери самой мастерской был расстелен небольшой коврик. На двери надпись: «Студия Ильи Ивановича Машкова». Я позвонил. Дверь открыл сам Илья Иванович, которого, собственно говоря, я тоже видел в первый раз.
По первому впечатлению внешность его показалась мне довольно комичной — большой, своеобразная сутуловатая фигура, походка мерная и уверенная, немного прибоченивается. Непомерно большая голова обнаруживала в нем, если так можно выразиться, человека с очень сложной натурой. Тогда он носил раздвоенную бороду, приклеенную к этой голове, как мне показалось, как-то некстати. Цвета она была русого, а волосы на голове, коротко остриженные, были черные, что крайне не гармонировало одно с другим. Эта борода, которую он все-таки довольно долго носил, и розовый безвкусный галстук скорее придавали ему вид какого-то старшего закройщика вразрез тому впечатлению, которое производила его большая голова.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.