Воспоминания и размышления о давно прошедшем - [33]

Подобная преамбула меня совершенно не испугала: я был тогда одним из главных претендентов на золотую медаль, всегда легко сдавал экзамены и не боялся их. Но я до сих пор с некоторым содроганием вспоминаю последовавший затем кошмар. Я очень хорошо начал отвечать, полностью рассказав вопрос билета и решив задачку. Но уже первая дополнительная задача испортила мне настроение. Меня спросили по какой траектории полетит брошенный с поверхности Земли камень в случае отсутствия атмосферы, и я тут же ответил: «по параболе». На что мне вежливо объяснили, что мой ответ неверен и что камень полетит по дуге эллипса (поскольку в условии не было сказано, что Землю можно считать плоской). И так далее. Не помню всех заданных мне вопросов, на какие-то из них я отвечал правильно, на какие-то — с точки зрения экзаменатора — нет. Помню только последний из них, который добил меня (и экзаменатора). Меня спросили, что происходит с веревочным контуром, в который периодически вставляют и вынимают магнит. Что-то забрезжило в моей уже ничего не соображающей голове (что-то вроде того, что по инструкции техники безопасности нельзя влажными руками касаться электрической проводки), и я сказал, что если влажность воздуха высока, то по веревке может потечь слабый ток. «С каких это пор великие законы физики зависят от влажности воздуха!» — буквально взревел мой мучитель, и экзамен на этом закончился. Я получил 5/4 —, и когда экзаменатор немного остыл, узнал, что, оказывается, в веревке произойдет поляризация. В общем все закончилось благополучно, но я с тех пор немного недолюбливаю физику.

Сейчас интернат находится в другом месте, за городом, ближе к новому зданию университета. Но каждый раз, приезжая в Санкт-Петербург (что, к сожалению, бывает нечасто), я сажусь в 80-ый автобус и еду за Черную речку, на улицу Савушкина 61.

Стихи

Тополиный пух

Белые хлопья пуха.

Время огням потухнуть.

Нежная вьюга лета.

Где-то морозы, где-то

Кутают в шаль подругу.

Нежная лета вьюга,

Ты мне щекочешь кожу!

Как ощущенья схожи:

Так же ласкает локон,

И из пушинок соткан

Взгляд твой, глаза, ресницы.

Снова мне будешь сниться

Маленькой Белоснежкою

В летнюю вьюгу нежную.

13-15-19.06.1970. Плющево

Вечерние облака

По небу плывут отпечатки столетий,

А время — летнее, а воздух — летний,

А век — двадцатый, но надо ж случиться:

Плывут рептилии, первоптицы.

Наверно, в зеркале небосвода

Себя рассматривает природа

И хочет сгладить морщины столетий,

Ведь время — летнее, ведь воздух — летний!

Но видно — осень.

Но скоро осень.

Наверно, это она наносит

Узоры древних воспоминаний

На небосвода тугие ткани.

* * *

Легкий танец пурги,

Круги

Ошалевшей со сна метели.

Поцелуи твои на теле

Обжигающие — легки.

Поцелуи твои — холодны,

Поцелуи твои растают,

Словно снежных пушинок стая,

Отойдут, переселятся в сны.

Сны приснятся — все опресняется —

Только раз я твое дыханье

Уловлю в этих снах; пасхальной

Им весны не видать: проясняется

На душе ни рано, ни поздно.

А пока что — морозный воздух,

А пока — только танец вьюги

На лице твоем, на ресницах.

Это кончится, прояснится,

Снова станет воздух упругим,

Опьяняющим — как всегда.

И пойдут дни за днями, года

Друг за другом засеменят.

Только это все без меня.

16.10.1971. ВГБИЛ

* * *

Осень (сонет)

Стон осени еще в ушах стоит.

Он был сначала стаей журавлиной.

Вонзаясь в небо журавлиным клином,

Он был, казалось, с этой стаей слит.

Затем он лег на сырость темных плит,

Листвой опавшей на асфальт Неглинной,

И резкий крик сменился нотой длинной,

В которой крик не кончился, но спит.

И с чистой нотой тихого страданья

Осеннее природы увяданье

Напоминало погруженье в сон.

Но сон звучал, и я в изнеможеньи

Избавиться хотел от наважденья.

Но время шло, и не кончался он.

28.11.1971. Покровка.

* * *

Грусть рябая —

Гроздь рябины.

Значит, осень.

Значит, в спины

Шепот листьев — богомолок.

Значит, холод.

Холод колок,

Холод тысячью иголок

Руки жалит.

Ветер сносит.

Значит, осень.

Сердце сжали

Темные веревки просек —

Осень.

28.11.1971. Покровка.

* * *

Все плыло и качалось, и сам старый год,

Отражаясь в зернистых икринках канала,

Уплывал и качался, и времени плот

Ударяло о дни, о секунды трепало.

Все плыло и качалось в кривых зеркалах,

Уходящего года смещались понятья;

И фигурки влюбленных на темных углах

Превращались в кровавого цвета распятья.

Все плыло и качалось, и времени ход

Подтверждал неизбежность такого финала,

Отражаясь в зернистых икринках канала

Как разбитый, истрепанный бурями плот.

26.01.1972. Москва.

* * *

Весна (сонет)

Такая тихая весна.

И даже музыка капели

Меня волнует еле-еле,

Сквозь сон едва-едва слышна.

Грудная клетка не тесна,

И беспричинное веселье

Не бьется теплой жилкой в теле —

Моя душа во власти сна.

Во власти долгой зимней спячки

Увяли чувства и мечты —

Они в руках у нищеты.

Моля у разума подачки,

Они то пляшут, как собачки,

То тянут жалкие персты.

14.03.1972. Покровка, Новая

* * *

Крыша

Рыжая, ржавая крыша

Видом не вышла.

Кто посещает старую крышу?

Птицы да мыши.

Был и у крыши

Солнечный блеск,

Да весь вышел.

Новые крыши

Красивей, стройней, выше.

Вечером с крыши

Кошачий концерт слышен.

Слушает старая крыша

И чуть дышит.

И засыпает под крики котов крыша,

Диких, облезлых и точно таких же рыжих.