Воспоминания генерала Российской армии, 1861–1919 - [59]
4 августа был строевой смотр полка, а 5-го смотр стрельбы, стреляли только «очень хорошо».
6 августа последовало запрещение продажи водки и вин в офицерских собраниях.
Начальник хозяйственной части подполковник Н. А. Бог даненко-Толстолес не зевал и усиленно поправлял обоз, так что к 29 августа было новых двуколок 69, отремонтированных 206, и не хватало двуколок 21. Дивизионный интендант капитан Павел Митрофаньевич Махин удивился и доложил начальнику дивизии. Командой связи заведовал поручик Наумов[160], но он уходил в штаб дивизии, вместо его назначил поручика Шестакова. Телефонов полевых было 16, нумераторов 2, провода 20 верст.
Начались совещания командиров отдельных частей в штабе дивизии. Разрабатывалась мобилизация детально и всесторонне. На одном из совещаний я сказал: «Если бы я был военный министр, то я бы из крепости Владивосток не дал бы ни одного офицера, ни солдата, ни пушки, ни снаряда и патрона, ни коробки консервов… Крепость Владивосток — это замок на дальневосточном сундуке». Все засмеялись и сказали: «Видно, М[ихаил] М[ихайлович] не хочется воевать», а на это я ответил: «Увидите, что будет здесь после войны…»
К 11 сентября в полку офицеров было налицо полковников со мной — 2, подполковников — 3, капитанов — 13, штабс-капитанов — 8, поручиков — 10, подпоручиков — 13, чиновников — 2, врачей — 3 и священник — 1.
Наш уважаемый начальник дивизии генерал Н. А. Третьяков секретно принял 1-ю Сибирскую стрелковую дивизию, выступающую на войну, и мы еле успели приехать на вокзал и проститься с ним. Он уже сидел в вагоне.
14 сентября нам, 3-й дивизии, была объявлена мобилизация, и дело закипело. Я уже говорил, что папахи были похожи на вороньи гнезда, но и тут нам помог шапочник Разумов и заготовил 4500 папах из настоящего серого барашка, не подкрашенного, за 16 тыс. руб. с выплатой с театра войны. Мы выплатили к 1 января 1915 года.
27 сентября я осмотрел полковой обоз: патронных двуколок — 36, санитарных — 16, хозяйственных — 294, походных солдатских кухонь — 20, офицерская походная кухня — 1, аптечных — 4, телефонных — 2, санитарного имущества — 6. Всю эту массу обоза надо было сделать и отремонтировать в течение трех месяцев. Вот это начальник хозяйственной части.
Спит молодая жена, да и проснется, и тихо-тихо плачет. Хорошо было бы, если так, а то ожидался ребенок… Сколько перестрадалось, один Бог видел, люди только видели веселое личико…
30 сентября день моих именин — Михаила, первого митрополита Киевского, крестившего Русь при Владимире, князе Киевском. На квартире полковым священником отцом Иоанном был отслужен молебен перед моим родовым складнем-иконой. После именинный пирог. Были Н. А. Богданенко-Толстолес, Н. А. Сафронов, полковой адъютант К. А. Наумов. Была одна из последних задушевных бесед…
Совещания в штабе дивизии продолжались, и мобилизация шла быстро, толково и одинаково во всей дивизии, все предусматривалось и исполнялось.
2 октября приступлено к формированию запасного батальона восьмиротного состава.
7-го. Прибыло показное ученье — штурм форта на 147-й высоте, и несколько стрелков сорвалось со штурмовых лестниц.
10-го. Прибыло 14 офицеров из 33-го и 34-го полков на пополнение 10-го полка.
13-го. Осмотрел обмундирование и снаряжение в ротах и командах: 1-я рота — 186 человек, 2-я — 190, 3-я — 165, 4-я — 157, 5-я — 195, 6-я — 210, 7-я — 196, 8-я — 185, 9-я — 232, 10-я — 185, 11-я — 186, 12-я — 153, 13-я — 87, 14-я — 109, 15-я — 166, 16-я — 170, муз[ыкантская] ком[анда] — 39, пул[еметная] ком[анда] — 56, заготовлено 288 лент, т. е. 72 тыс. патронов, ком[анда] связи — 31, конно-развед[ческая] — 95. Много людей было на спешных работах.
11 октября день именин Зины — Зинаиды-мученицы. Был молебен и после оного пирог. Были командир бригады, генерал князь Дмитрий Алексеевич Крапоткин с женой Варей и почти весь полк. Это было последнее свидание…
14-го. Я осмотрел всех лошадей и 15-го произвел разбивку. В санитарные двуколки — всех белых лошадей.
Приказано посадку частей дивизии произвести с 19-го по 25-е включительно октября. 10-й полк 6 эшелонами — 21 октября: эшелон № 1 — в 7 ч 12 мин утра, № 2–8 ч 43 мин утра, № 3 (мой) — 1 ч 12 мин дня, № 4–3 ч 30 мин дня, № 5–4 ч 11 мин дня, и № 6–7 ч вечера.
16-го. Мы переехали с казенной квартиры под 133-й высотой в город на 3-ю Портовую улицу, дом № 16, так как не надеялся на корректное отношение к семье без меня…
В ночь с 20 на 21 октября поднялась буря со снегом, дождем и гололедицей… Последняя ночь с женой, а там может быть и смерть, и разлуки навеки… Ох, как было тяжело, сердце замирало.
В 9 часов утра, еле сойдя по лестнице, покрытой гололедицей, к экипажу, я, Зина и ее сестра Валя отправились на Первую речку, где производилась посадка полка. Эшелон № 3 состоял: штаб полка, знамя, музыкальная, конно-разведческая и команда связи. Принесли знамя и под звуки марша внесли их мне в вагон. Все уже были в вагонах… Обнял Зину, и тихие слезы полились ручьем, ведь ехали на смерть… В 2 ч 50 мин дня поезд, при звуках гимна и громовом «ура!», тихо тронулся… вот последний заворот к заводу Рика, и я замахал платком… вижу, и мне отвечает Зина… прости.
