Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева - [82]
Нередко во время моих прогулок мне случалось под вечер встречаться с князем Воронцовым, который тоже много ходил пешком, что ему так же нужно было, как и мне, при его усидчивых занятиях. Он всякий день подолгу сидел за работой. Мне часто приходилось заходить к нему по делам в праздничные дни и по воскресеньям, и я почти всегда заставал его за письменным столом и за бумагами. Он не раз со вздохом жаловался мне, что никак не может ранее пяти часов вырваться идти на прогулку. Тогда же он делал и свои визиты, иногда с княгиней, без всяких провожатых, запросто. Чрез несколько дней по возвращении их в Тифлис, я с женою и дочерью сидел у себя дома за обедом; часу в шестом вдруг зазвонил колокольчик с улицы у входных дверей, человек пошел отворить. За дверью стоял князь Воронцов под руку с княгиней, только вдвоем, и сам звонил в колокольчик; прогуливаясь, они зашли к нам в гости. Часто он катался и верхом, но тогда с адъютантами и конвойными казаками, или в кавалькаде с княгиней. Сафонов, возвратившийся в ноябре из поездки в Петербург, рассказывал как Император Николай Павлович заботился о здоровье и спокойствии князя Михаила Семеновича. Пред отъездом Сафонова, Государь призвал его к себе и приказал благодарить князя за то, что он взял на себя такую обузу, как Грузия, и сказал при том: «Я прошу всех вас, господ окружающих князя, беречь его как возможно более». Да и немудрено, таких людей как Воронцов подыскать не легко.
С осени еще стали носиться слухи о приближавшейся из Персии холере. Несколько случаев заболевания уже произошли в Вальянах, но полагали, что она, минуя Закавказье, пойдет по направлению вверх, вдоль Каспийского моря, на Астрахань, где уже делались приготовления к ее приему. В Тифлис тоже прибыла комиссия врачей для встречи ее и совещания о принятии предохранительных мер. В числе врачей приехал командированный из Саратова председатель врачебной управы доктора, Соломон, тотчас же явившийся ко мне с обильным Запасом Саратовских новостей, уже мало меня интересовавших. Несколько месяцев спустя, комиссия холеру встретила, но, как и следовало ожидать, нисколько и ничем ей не воспрепятствовала.
Новый 1847 год я встретил в дурном расположении духа. Болезненные припадки жены моей, происходившие от застарелого ревматизма, заметно ослабевшие во время переезда и приезда в Грузию, что мне подавало надежду на полное их превращение с содействием южного климата, начали снова возобновляться так же, как и мои прежние немощи — сильная нервная боль в голове и биение сердца, часто меня беспокоившие. Разлука с детьми и внуками, и некоторые другие обстоятельства не совсем приятные, еще тяжелее чувствовались в большие праздничные дни. Тогда я не был еще в таком твердом убеждении, как теперь, что Бог направляет все к лучшему и надежда на Него не посрамит!
Зима в Тифлисе была в этом году очень теплая, морозы не достигали свыше 5° по Реомюру, и уже в январе начали появляться весенние дни, каких в Саратове в эту пору года мы и во сне не видали. Миндальные и абрикосовые деревья покрылись как снегом густым белым и розовым цветом, в садах подвязывали и подрезывали виноград; на полях цвели фиалки и везде зеленела трава. Замечательно, что с этого времени, в продолжение двадцати лет, зимы становятся здесь все суровее и холоднее, климат постепенно заметно изменяется. Вероятно, этому содействует безжалостное истребление в окрестностях Тифлиса со всех сторон лесов.
В начале года занятия в Совете состояли преимущественно в совещаниях по поводу открытия новых губерний, раза два князь наместник сам участвовал в наших заседаниях, иногда довольно продолжительных. Ладинский завел такой порядок, что после каждого заседания все члены Совета отправлялись к нему обедать. Он принимал очень гостеприимно, хорошо кормил, а поил по большей части вином из лучших местных виноградников. По временам он задавал и вечера, по всей форме, с дамами, музыкой и танцами. Нередко и Воронцовы посещали его. Хоть он был старый холостяк, но любил повеселиться и увеселять других, жил совершенно привольно, в свое удовольствие. Вообще эта зима в Тифлисе была оживленная и веселая в общественном отношении, но мы мало принимали участия в ее веселостях, так как ни я, ни жена моя, ни дочь не чувствовали к ним никакого влечения и пользовались ими только по необходимости или, вернее сказать, по обязанностям моего служебного положения. Воронцовы жили конечно с обычною своею барскою роскошью, и издавна заведенные их еженедельные вечера по понедельникам, продолжались и здесь так же, как в Одессе, только с более интимным оттенком, в небольших комнатах той части дома, которую занимала княгиня, и где она в назначенные дни принимала визиты. Кроме того, они несколько раз в зиму давали блестящие балы в больших, парадных залах дома, по праздникам и разным случаям, как, например, 8-го ноября, день именин князя, 6-го декабря, тезоименитство покойного Государя Императора, под новый год и проч. На всех балах и вечерах считалось как бы какой то необходимостью, с целью оказать внимание или доставить удовольствие туземному обществу, чтобы некоторые из грузинских дам и кавалеров протанцевали лезгинку, танец незамысловатый и не представлявший ничего особенного, кроме разве того, что публика, окружающая танцующих, должна была под такт бить в ладоши, что сама княгиня исполняла с превеликим усердием. Князь, обыкновенно игравший в соседней комнате в ломбер, вставал из-за стола и приходил посмотреть на пляску, со своей тонкой, неизменно-снисходительной улыбкой
Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года)
В книге рассказывается о жизни знаменитого немецкого археолога Генриха Шлимана, о раскопках Трои и других очагов микенской культуры.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.