Воспоминания: 1802-1825. Том I - [147]

Шрифт
Интервал


С.Г. Волконский.


Сведения о существовании заговора, которые император Александр получил за несколько дней до своей смерти, заставили его направить генерала графа Чернышева из Таганрога во 2-ю армию, где находился центр партии, входившей в ассоциацию под названием Южное общество, тогда как партия с центром в Петербурге получила название Северного общества. В день восшествия императора на престол 14 декабря Чернышев арестовал в Тульчине полковника Пестеля, командира пехотного полка и одного из главарей заговора. Он успел передать своим сообщникам сигнал тревоги, который вместе со смертью императора Александра, должен был помочь в осуществлении их планов. Они приняли решение выступить.

Командир пехотного полка полковник Муравьев, предполагая, что к нему для ареста уже был послан жандармский офицер, призвал на свою защиту солдат и стал им говорить о присяге не верность законному государю, смущая совесть и умы войск, доверенных его командованию. Он призвал к бунту, надеясь на поддержку гусарского полка под командованием одного из заговорщиков, как и он сам по фамилии Муравьев. Но этот последний в отличие от первого не обладал ни храбростью, ни преданностью войск. Он проявил колебания и был арестован и препровожден в Петербург вместе с полковником Пестелем, шефом интендантской службы 2-й армии Юшневским и многими другими офицерами, наиболее революционно настроенным из них был Бестужев-Рюмин, молодой человек, якобинец по убеждениям, энергичный, честолюбивый, настоящий демон пропаганды. Муравьев послал курьеров ко всем своим сторонникам с сообщением, что он поднял щит, и с просьбой о помощи, но нить заговора уже была порвана. Офицеры артиллерии и даже командиры рот были арестованы, другие офицеры испугались, и в итоге Муравьев мог рассчитывать только на себя, одна рота целиком отделилась от его полка, остальные солдаты только холодно следовали за их буйным и преступным полковником. Он увидел, что его надежды на присоединение единомышленников оказались обмануты, произвел несколько бесцельных маневров, потерял время, и через несколько дней встретился с направленным против него отрядом, в котором было несколько полевых орудий и несколько эскадрон гусар. Муравьев отважно принял бой, его солдаты примкнули штыки, и пошли на артиллерийские орудия. С той же неустрашимостью те бросились навстречу врагу и обстреляли их картечью, от которой Муравьев упал. Затем он поднялся и хотел бежать вперед, но его солдаты, увидев атаковавших их преданных солдат и осознав свою ошибку, бросили предателя и стали просить прощения. Таким образом, было рассеяно и погашено при самом появлении пламя бунта, который в силу своих многочисленных отростков в разных воинских частях мог бы стать трудным для тушения пожаром.



Еще от автора Александр Христофорович Бенкендорф
Записки

Перед нами воспоминания, принадлежащие перу офицера Императорской Главной Квартиры, причем довольно осведомленного о ее деятельности в начале войны в качестве главного военного штаба России. Это видно из того, как пишет автор о начальных военных действиях. Бенкендорфу принадлежит описание рейда отряда Винценгероде в глубь занятой французами Белоруссии, а также боя под Звенигородом. Важен и рассказ о том, что происходило под Москвой в дни, когда в ней была Великая армия, об освобождении Москвы и ее состоянии после ухода неприятеля.


Воспоминания: 1826-1837

Долгие годы Александра Христофоровича Бенкендорфа (1782–1844 гг.) воспринимали лишь как гонителя великого Пушкина, а также как шефа жандармов и начальника III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. И совсем не упоминалось о том, что Александр Христофорович был боевым генералом, отличавшимся смелостью, мужеством и многими годами безупречной службы, а о его личной жизни вообще было мало что известно. Представленные вниманию читателей мемуары А.Х. Бенкендорфа не только рассказывают о его боевом пути, годах государственной службы, но и проливают свет на его личную семейную жизнь, дают представление о характере автора, его увлечениях и убеждениях. Материалы, обнаруженные после смерти А.Х.


Рекомендуем почитать
Аввакум Петрович (Биографическая заметка)

Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.


Путник по вселенным

 Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.


Бакунин

Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.