Воспоминание об убийстве - [49]

Чарли пнул мистера Келли в пах, когда тот уже вытаскивал наручники. Келли застонал. Чарли врезал ему кулаком. Келли безмолвно свалился на тротуар. Во время падения он ударился головой о столб.

Когда Чарли рывком распахнул дверь, Лидия лежала у стены, как кусок льда.

— Нам не спастись, Чарли. Нам не спастись. Глупо было даже пытаться.

У него отвисла челюсть.

— Но теперь все будет иначе. Кое-что случилось. Жди меня, Лидия! Я вернусь!

— А как же билеты на автобус?

— Мы не можем сейчас ими воспользоваться! — крикнул он. — Прощай, Лидия!

— Чарли, вернись! Куда ты?

— Не знаю!

Хлопнула дверь. Шаги Чарли затихли в отдалении.

Было темно. Шагая в сумерках, Чарли предавался горю. И как это его угораздило? Столько лет беспорочной жизни, и вдруг — бах-трах-бум! — и вот он уже Джек Потрошитель! Он поежился, словно от ледяного прикосновения Судьбы.

Чарли огляделся по сторонам. Кругом обшарпанные лавчонки, в которых они с Лидией зачастую покупали то вырезку по-китайски, то русский ржаной хлеб, то кошерную говядину. Винные магазинчики, оружейные магазинчики, маленькие кафе. Пустые улицы и переулки. И пьяницы, множество пьяниц, бродящих по улицам и переулкам.

Тысячи людей населяют Лос-Анджелес. И любой из них может оказаться убийцей, прошмыгнувшим мимо Чарли, покуда тот идет себе и поглядывает — не видно ли где патрульных машин? Поди угадай, который из них — вон тот хромой мужчина? Или эта женщина с хозяйственной сумкой?

"Ты дурак, — твердил себе Чарли. — Уж теперь-то фараоны ни за что тебе не поверят. Чем ты можешь объяснить автобусные билеты, упакованный багаж, собственное бегство? Только попыткой скрыться с места преступления.

Ты ищешь старика, которого никогда прежде не видел, и того, кто его убил. Ты должен найти настоящего убийцу. Куда как просто отыскать его среди полутора миллионов человек!"

Уже стемнело. Двери почти во всех лавчонках были закрыты, ставни задраены. Лишь кое-где светились окна немногих магазинов, торгующих в кредит и за наличные. Их владельцы пристроились у дверей, чтобы этой жаркой летней ночью их обдуло ветерком.

Возле одной из дверей Чарли остановился.

— Я слышал, здесь была заварушка.

— Да. В том конце аллеи. — Его собеседник скрестил руки на груди.

— Старика пристрелили, верно? А кто он такой? Кто его убил?

— Не знаю. Старый алкаш, и все тут. Мне-то что за дело?

— А вы ничего не видели?

— Ничего. Видел этих, в синей форме которые, с бляхами, и сирены слышал.

Чарли поблагодарил его и удалился. Ночь настигала его. Ему хотелось останавливать людей, заглядывать им в лица и задавать вопросы. «Вы, случайно, никого не убили час назад? Нет? Ну все равно, спасибо вам». Еще несколько шагов. И снова остановка. «Мистер, а вы не убийца?» Чарли не пропустил ни одного магазинчика. Никто ничего не видел. «Ух, и жаркая же ночь, верно? Может, завтра будет дождь? Не хотите ли купить стоящую вещь, мистер? Да вы зайдите, посмотрите!»

Продавец попкорна пристроился на перекрестке Темпл-стрит и Бойлстон. В стеклянном кубе плясало желто-голубое пламя, и попкорн подрагивал в своей металлической клетке. Низкорослый смуглый продавец взял у Чарли десятицентовик, а затем и разговорился.

— Покойник-то? Джонни? Пил он много. Слонялся по улицам все время. На улице и ночевал. А все-таки убивать его никому проку не было. Деньжонок-то у него никаких. — Продавец взглянул на Чарли, и в глазах его дрогнули отсветы пламени. — А вы его знали?

— Я… я с ним весьма тесно связан.

По асфальтированному холму за спиной Чарли с ревом промчался троллейбус — эдакий механический катаклизм. Под шум его колес Чарли и удалился со своими мыслями. Ему воочию представлялось, как он годами сидит в обшарпанной конторе и считает, подводит баланс, выверяет отчеты, воскресенье — выходной, в субботу — сокращенный рабочий день, а потом шумные автобусы везут его по однообразным улицам домой, к Лидии, в этот гроб, за который они платя сорок долларов в месяц, спорят над чашкой кофе-какао-чая, включают и выключают радио, ссорятся по поводу и без повода, ругают жару и проклинают холод.

И вот однажды вечером, размышляя по дороге домой, как хорошо бы прикончить собственного босса мистера Стернвелла, Чарли Гидни изменил свою жизнь. Пистолетный выстрел вышвырнул его с женой из мира размеренной рутины и вверг в подвижный изменчивый хаос.

Но он ведь никого не убивал. Собственная выдумка вызывала в нем отвращение.

«Ладно, умник, — откликнулся его мозг, — если не псих и не убийца — тогда кто же?»

Чарли начал обход. Он заходил в оружейные магазины, и в магазины спортивных товаров, и в лавки, торгующие подержанными вещами. Он задавал единственно возможный вопрос.

— Мистер, у вас сегодня пистолета никто не покупал? — спрашивал Чарли. — Двадцать второго калибра…

И ему отвечали.

— Шутите? — сказал один.

— Нет, — заявил другой.

— Нет, черт возьми! — воскликнул третий.

— Отвяжитесь, — посоветовал последний. — На покупку пистолета нужна лицензия. Люди покупают оружие не каждый день.

— А вас никто не просил показать ваши пистолеты. Вообще никто? — взмолился Чарли.

— Двое или трое. Не помню.

— А у вас пистолеты не пропадали?