Воспламененные воспоминания - [44]

— Не смей отрубаться твою мать! — Раздалось в ушах океанской приливной волной, наплывавшей все сильнее, — сейчас для этого не время… — после — ох как не время.

И изображение вернулось, но теперь плыло и размазывалось. Вместо того чтобы протереть их Александр попытался еще раз выбраться из рук незнакомца. Бесполезное занятие, все заканчивается без шансов на дальнейшую победу. Воздух стал, чуть ли не горячим плавящимся металлом и теперь обжигал горло изнутри, дышать становилось все труднее и опаснее с каждой новой затяжкой легких. Он терпел, он боялся — не делая ничего более, пока его доставляли волоча за собой в какое-то убежище от детей.

Стоило Александру задать себе вопрос: «Зачем, зачем столько возни из-за всего лишь крохотного человечишки?!», — как голос внутри с яростью стал рваться наружу и не мог выйти. Под человечишкой Александр конечно же имел ввиду свою умершую жену. И вновь мир померк, подобно угасающему огоньку, но на этот раз его глаза просто сомкнулись и теперь организм ощущал красноту какого-то нереального света на себе. Свет пробирался сквозь кожу пронизываясь глубоко внутрь тела разнося свои красные споры. Он потерял способность воспринимать окружающее и если его кто-то и тащил, то он естественно этого не ощущал. Тут сознание Александра оставило тело. Последнее что он услышал, были звуки пистолетных выстрелов и ничего более, как будто те прошли сквозь материю мира поселка и скрылись во мраке тьмы не оставив и следа.

Поток сил влился в разум и Александр очнулся от блаженного небытия черных снов.

— Просыпайся… — расплывчато донеслось откуда-то спереди, — давай же ну…

— Что? Где я нахожусь?

Он сначала приподнялся — чтобы разглядеть своего спасителя, к тому же что он сейчас еще мог сделать, но увидел лишь большую щетину или уже бороду — что было сил, и ощутил небольшую слабость и опустошенность в желудке.

— Вернон… — сказал незнакомец, — я Вернон Роско. Можем ли мы поговорить?

— Конечно, — ответил Александр не думая и не понимая происходящего вокруг. — Совершенно ничего не понимаю. Что же произошло там, на дороге в поселке?

— Может оно и к лучшему. И все-таки я советую вам побыстрее отсюда выбираться, пока она не нашла вас.

Александр оглядывается в полусидящем положении и приходит к мысли, что он находится вновь в каком-то старом разрушенном доме. Но где именно? На этот вопрос ответить он не мог. Может быть, вскоре ответит, но точно не сейчас, а пока остается лишь беседовать со своим спасителем.

Дыхание его тяжелое. Чтобы не творилось сейчас в поселке, какое бы чудо или фантазия, а может кошмар не случились, он понял, что является частью всех этих событий. Неважно кто он, причина он или случайная часть механизма. Адского зловещего механизма какого-то маньяка, в котором каждый должен сыграть определенную роль, а затем или умереть, или сгинуть в небытие. По крайней мере, так он думал. Был ли Александр частью этого механизма? Может быть, вовсе ничего такого и не существует. Как знать. Он нацепил невинную улыбку, словно ничего до этого события не было, и вспомнил свое лицо в день смерти собачки дочки, будто ничего не произошло. Действительно, все мы лишь разменные монеты в автомате, некоторым везет, некоторым нет, и те умирают в мучениях.

— Что? Кто еще такая она? — Александр продолжал играть в вопрос-ответ, но ответа не последовало, только новые слова, никак не связанные с заданным. И слова пришли, как только он коснулся пола, — вернее холодной черной земли, пропитавшейся тухлой водой, — и растаяли в ушах.

— Со мной это тоже произошло, — спокойно монотонно произнес невидимый во мраке помещения собеседник, — а с тобой вскоре произойдет, — страшно заключил он.

И хотя Александр не понимал о чем идет речь, слова заставили его оцепенеть от ужаса и разок вздрогнуть и тихонечко спросить:

— О чем это вы?

— Это все как чума! — во мраке темноты вверху показался силуэт лица, освещаемый дырами в досках, прибитых к окнам.

И оба замолчали. Никто не решался произносить ни словечка, ни крохотного звука. Александр испугался еще больше. Нет, не от слов и не от темной атмосферы в воздухе. Он испугался одиночества. Наконец он все-таки уселся поудобнее перед собеседником, — как думал он — на задницу и чего ожидал, действий что ли или может чего-то другого.

Дыры освещали помещение, и теперь разглядеть человека не составило особого труда, потому как тот приблизился поближе и, присевши на корточки, загадочно смотрел на Александра.

— Алла?! — безудержно выкрикнул Александр, разрываясь в гневе и страхе.

— Успокойтесь, если там и был кто-то кроме вас, то его наверняка… — незнакомец замолчал, затем — точно разорвали на куски мяса дети тьмы.

— Как вы их назвали? — он прищурился, сомневаясь в смерти Аллы, но в тоже время допускал такую возможность, как и не исключал того, что Алла на самом деле и есть его жена.

— Все же шанс есть…

— Вы не ответили на мой вопрос, — дерзко перебил он.

— Детьми тьмы, а что?!

Где-то совершенно точно Александр уже слышал эти два слова и это не какое-то простое наваждение или глупая уловка-сеть-ловушка организма. Действительно где-то слышал, но никак не мог вспомнить.