Воспитание родителей. Часть 2. - [10]

попытались уйти в мир чувственный и духовный, возродить содержание, ломая форму. А дальше пошел

12

закономерный процесс распада, разрушения формы, выраженный в абстракционизме, фовизме, кубизме и

других направлениях. Но разрушение формы не спасло духовного содержания — оно также стало

распадаться, потому что истинным содержанием любого искусства может быть только любовь. А духовная

и материальная оболочки являются лишь формами проявления любви. В последние несколько столетий из

картин художниковушла любовь, а поклонение внешнему миру привело к закономерной деградации и

самоуничтожению.

Для того чтобы узнать, каково будущее какого-либо общества или государства, нужно посмотреть

на его произведения искусства. Они лучше всего показывают, что произойдет с этим обществом в

недалеком будущем. Взглянув на современную живопись и скульптуру Запада — да, впрочем, уже и

Востока, — можно прийти к одному выводу: цивилизация стремится к смерти. Сбился внутренний компас,

и судно идет на рифы, при этом прославляя и поэтизируя такое направление.

А что же с театром? Может быть, театр не умирает? Почему же сами актеры называют театр

дьявольским искусством? Мне вспоминается начало восьмидесятых годов, когда я пытался поступить в

театральный институт на режиссерский факультет. Я ходил на факультативные занятия в институт на

Моховой в Питере и пытался разобраться, в чем сила и смысл искусства. Мне это очень многое дало.

Вспоминаю книгу Питера Брука «Пустое пространство», где он описывает три вида театра: театр

рождающийся, театр зрелый и театр умирающий. Молодой, или грубый театр — это взаимодействие со

зрителями, это непрерывный смех и веселье. В грубом театре актер должен быть веселым. Зрелый театр —

это когда внимание уделяется не только залу и общению с ним, но и выстраиванию отношений на сцене.

Появляется пространство сцены. В этом пространстве — другой ход времени, другая энергетика, это

особый мир со своими специфическими законами. Это высшая ступень развития театра.

Затем начинается медленное умирание, общение с залом сходит на нет. Актеры на сцене живут в

своем мире и начинают забывать озрителе. Это первый этап умирания. Второй этап — когда актеры

перестают чувствовать, для чего создан спектакль. Логика чувства, единство пьесы и спектакля начинают

разрушаться, рваться на части. И тогда начинается последний этап — мертвый театр. Искусства уже нет,

чувства исчезли. Актеры просто ходят но сцене и декламируют слова пьесы, как ожившие манекены.

В любом спектакле должна быть кульминационная сцена. В чем ее смысл? В том, что в этот момент

подсознательная цель, смысл, чувственное устремление спектакля становится явным, выходит на поверх-

ность. Если автор пьесы, режиссер и актеры сумели сообща создать правильное направление, в кульми-

национной сцене должно обрушиться человеческое и победить Божественное. Должна победить любовь,

какой бы ни была концовка спектакля — комедийной или трагической. Тогда зритель испытывает то, что в

Древней Греции называлось катарсисом — очищением души.

Многие спектакли, которые я за последние несколько лет видел в Москве, относились к театру

умирающему или уже мертвому. В них не было любви, а значит, и энергии. Актеры на сцене не могли

воссоздать чувства — лишь какие-то обрывки чувств вперемешку со словами. Пытаясь распалить себя, они

плакали настоящими слезами или истерически кричали и судорожно метались по сцене.

Сейчас я открою читателям страшную тайну — как написать детектив, чтобы он был популярен и

расходился большими тиражами. На самом деле человек — очень примитивное существо. У него всего два

инстинкта. Человек платит деньги за физическое и духовное удовольствие. Для того чтобы он заплатил за

книгу деньги, прочитал ее и купил новую, нужно, чтобы он испытал удовольствие. Удовольствие приходит

тогда, когда человек выбрасывает энергию. Наше подсознание автоматически выбрасывает энергию в двух

случаях: когда нам угрожает опасность и когда мы видим молодой симпатичный объект противоположного

пола. Инстинкты размножения и самосохранения не подводят.

Еще один важный фактор: непредсказуемость и неожиданность действий. У человека всегда есть

неприкосновенный запас энергии, чтобы адаптироваться к неожиданной ситуации. Есть еще один прием —

непонятные ситуации и события. Это может быть мистика или просто что-то невероятное, трудно поддаю-

щееся осмыслению. В таких случаях сознание тормозится, а чувства активизируются, и происходит уси-

ленный выброс энергии для создания новой модели, описывающей окружающий мир. В принципе все это

идет на пользу. Это раскачка энергетического состояния человека, его тренировка. Но искусство — это

всегда система целей, в основном, подсознательных. Если человек утратил единство с Богом и устремление

к Нему, искусство, теряющее силу, начинает все сильнее эксплуатировать инстинкты. Тогда в детективе

должно быть все больше крови и секса, чтобы хоть как-то раскачать читателя.