Воспитание православного государя в Доме Романовых - [41]
Одна из этих рукописных тетрадей сохранилась до настоящего времени[415]. Она представляет собой краткий конспект на десяти страницах с рассуждениями о том, как в человеке проявляется образ Бога и в какой форме это происходит.
Поскольку противники Павского нашли в его записях влияние протестантской теологии, а также суждения, противоречащие «святоотеческому преданию и православному миросозерцанию», приведем в качестве примера лишь некоторые из высказываний Герасима Петровича. На первой странице тетради после слов «Образ Божий отлично сияет в том…» рукой Павского подчеркнуты определенные слова: «…кто имеет светлый ум, и от низких желаний свободную волю, и добрые чувства». И далее следует утверждение, что «истинным и божественным» может называться только тот человек, который всегда и обо всем верно судит и постоянно властвует над собой и над окружающими его обстоятельствами. Но в природе такие люди не встречаются, рассуждал далее отец Герасим, и, чтобы стать таким человеком, необходимо постоянно совершенствоваться, «дополняя недальновидность своего ума верой в Бога»[416].
Возможно, оппонентам законоучителя наследника не понравился здесь намек на постулат об оправдании верой, выдвинутый еще в XVI в. главным идеологом Реформации Мартином Лютером[417]. Однако тот же Лютер вовсе не утверждал, что только «вера без добрых дел и молитвы» может привести к спасению.
Понятие «религия» Павский объяснял личной связью «человека с Богом и миром вышним», а источниками религии он называл «разум» и «откровение». «Когда человек познает Бога и природу своими силами, – писал отец Герасим, – то это "естественная” религия, а когда он получает откровения свыше, то это религия "откровенная”»[418]. Это значит, что допуская личное общение человека с высшими силами, законоучитель не упомянул наличие Церкви и священнослужителей как одно из звеньев цепи «человек – Бог». Возможно, этот факт также не ускользнул от внимания недоброжелателей отца Герасима.
Далее следовали рассуждения законоучителя о том, что только первый человек, Адам, видел Бога и имел верное о Нем представление. Адам же передал свои знания благочестивым патриархам, которые хранили образ Божий в своих семьях 20 поколений. Хранителями и исполнителями воли Бога были пророки, которые учили народ богопознанию и нравственности до тех пор, пока не пришел Спаситель. Все свидетельства записаны в Священном Писании, к которому постоянно отсылал своего ученика Павский, настаивая на его личном участии в освоении Библии.
В этих, а также в остальных рассуждениях и опубликованных трудах отца Герасима, обращенных непосредственно к наследнику престола[419], на наш взгляд, не было ничего крамольного. Он лишь пытался научить наследника самостоятельно читать Писание и независимо рассуждать о прочитанном тексте. Законоучитель считал путь «откровения» равноценным, вполне допустимым способом познания Бога.
Доказательством независимости, широты взглядов, смелости и честности отца Герасима может служить такой факт. Будучи выпускником духовной академии, в своей магистерской диссертации «Обозрение книги Псалмов, опыт археологический, филологический и герменевтический» он на основе филологического, литературоведческого, исторического и богословского анализа выстроил доказательство того, что значительная часть псалмов принадлежала не царю Давиду. Учитывая, что любое мнение о Священном Писании, свободное от канонического и общепринятого, во все времена Церковью воспринималось сдержанно и настороженно, этот поступок достоин уважения. Тем более что столь рискованное научное суждение высказывал еще молодой человек, не имеющий достаточного опыта и авторитета у коллег. Тем не менее работа молодого выпускника понравилась руководству духовной академии, ив 1814 г. его труд был рекомендован к печати как образец ученых достижений выпускников новой школы[420].
Тем не менее митрополит Московский Филарет, который был одно время наблюдателем «по преподаванию Закона Божия в учебных заведениях столицы» и по праву считался авторитетом в этой области, остался недоволен уроками Герасима Петровича[421].
В письменной форме он изложил главному воспитателю наследника В. А. Жуковскому «о недостатках, о несообразностях […] в христианском учении и церковной истории, преподаваемых […] будущему главному защитнику и покровителю православной, государственной веры и церкви»[422].
Отставка законоучителя наследника в начале 1835 г. широко обсуждалась в общественных кругах столицы, а также на страницах периодической печати, причем многие предполагали, что «тут дело начиналось не только церковное, но и политическое»[423].
А. С. Пушкин в своем дневнике записал: «Филарет сделал донос на Павского, будто он лютеранин. Павский отставлен от великого князя. Митрополит[424] и Синод подтвердили мнение Филарета. Государь сказал, что в делах духовных он не судия; но ласково простился с Павским. Жаль умного, ученого и доброго священника! Павского не любят»[425].
Сам Герасим Петрович объяснял свою отставку исключительно завистью коллег. Он постоянно уклонялся от совещаний с митрополитом Московским Филаретом по поводу обучения наследника, считая такое вмешательство неуместным, и в ответ был провозглашен «не вполне православным». «Им хотелось все прибрать в свои руки, – писал Павский в письме к В. А. Жуковскому. – С того времени, как Государи стали избирать и в законоучители для своих детей, и в духовники лиц «белого» духовенства, монахам-иерархам показалось, что власть от них отходит следовательно, переходит к белому духовенству»
