Воспитание и дрессировка глазами собаки - [13]

Но Ма как будто не понимала ничего из того, что говорила ей я, оставляя метки или демонстрируя поведением. Она била меня даже тогда, когда я показывала свою покорность, прижимаясь к полу либо ложась на спину. Била, когда я поджимала уши и хвост, да, насколько могла. Била, когда я показывала ей другие сигналы примирения.

Поэтому единственным способом избежать незаслуженного наказания оставался побег. Правда, в пределах квартиры это было проблематично. Но все же удавалось избежать хотя бы части ударов, пока мы неслись из одной комнаты в другую.

А потом было такое неприятное тыкание носом в мое же «сообщение». Зачем? Я и так знала, о чем оно! Я хотела, чтобы Ма его «прочитала», но она снова и снова заставляла это делать меня.

Как-то не получалось коммуницировать в нашей стае. Я не могла донести Ма мысль о своих бедах, а она мне — о своих. Я уверена, она била меня не со зла, а что-то пыталась донести. Ведь животные никогда не нападают на других просто так, во всем всегда есть смысл. Просто я его еще не нашла.

Глава 26. Опять батарея?

Новый день, и я снова оказалась пристегнутой к батарее, но теперь уже на металлическую цепь, о которую чуть не сломала зубы. Но я все равно продолжала ее грызть, в надежде, что одолею, как вчера поводок.

Времени, чтобы понять безнадежность моих действий, у меня ушло много, ровно до полудня. Того часа, когда должен был вернуться домой Малой, приходящий раньше Ма.

Когда он пришел, я радостно скакала, показывая своим видом, что рада его возвращению, и хорошо бы было меня отпустить. Но он молча прошел в свою комнату, откуда долгий час не выходил.

Я же в то время всячески крутилась, пытаясь вырваться, и в какой-то момент так запуталась, что невозможно было пошевелиться. Моя голова была прижата к батарее, которая еще и обжигала, а подвижными оставались лишь лапы, но бежать не удавалось, — я застряла!

Когда в комнату вошел Малой, я уже изрядно подустала от попытки высвободиться из горячего «капкана». Но когда Славик потянулся к моей и без того стянутой шее, я изо всех сил дернулась и укусила его. Мне и без того было плохо и страшно, еще и он лез со своими непонятными действиями.

Мой укус остановил его нападение, а мне придал уверенности, на мгновение отвлекая от основной опасности. Еще пара рывков с разворотом и мне удалось ослабить хват. Да, движения были так же скованны, но батарея уже так не обжигала.

В таком положении я дожидалась, когда вернется Ма и освободит меня из горячего плена. И, чудо случилось! Она вернувшись, сразу кинулась ко мне. Я была спасена и пулей кинулась к миске с водой, о которой мечтала, будучи прикованной к батарее.

И вот, спасенная и напившаяся, я неслась к своей спасительнице, чтобы выразить всю свою любовь. Но на моем пути появился Малой, что-то негативно рассказывающий Ма, от чего она переменила роль — из спасателя в преследователя. Мне снова приходилось уворачиваться от ее ударов, бегая по квартире. И я снова не понимала, что произошло и почему Ма такая злая? Кажется, она всегда себя так ведет, когда возвращается с охоты. Что же там с ней происходит?

Но на охоту меня не брали, а потому не было возможности познать эту тайну.

Когда Ма успокоилась и занялась своими привычными домашними делами, я снова решилась с ней «поговорить». Подойдя к стулу, на котором она сидела, я села рядом и написала, сообщая о своем затянувшемся стрессе и тревоге.

Ма повернулась ко мне и, не «читая» сообщения, стала ругаться. Возможно, я потревожила ее невовремя, чем и заслужила этот гнев, ведь, когда вожак отдыхает, вся стая бережет его покой. Но я не заметила, чтобы она спала, а потому и позволила себе с ней «заговорить», прося помощи.

Но снова не была «услышана» и растеряна, ведь не понимала, как еще можно донести сообщение о своих проблемах?

Глава 27. Собачий рай

После вчерашней западни с батареей Ма сжалилась надо мной и больше не привязывала, оставив свободной. Правда, она и сама никуда не пошла, видимо, предыдущая охота прошла успешно и заваленного оленя нам хватит еще на несколько дней.

День был чудесным не только из-за отсутствия заточения, но и потому, что мы всей стаей поехали в гости.

Как я любила такие поездки!

И я вдоволь могла набегаться, а иногда, как сейчас, и получить в компанию какого-нибудь пса маминого друга. И Славик не маячил передо мной, занимаясь своими делами. И Ма была довольной и веселой, какой я видела ее очень редко.

А еще эти вкуснейшие запахи со стола, который люди накрывали на природе, дабы подкрепиться после большой охоты. Обидно только, но меня на эту охоту так ни разу и не взяли. Я всегда приходила в тот момент, когда мясо уже жарили на костре, заполняя воздух божественным ароматом.

Но зато я была уверена, что мой желудок будет наполнен не какими-то сухариками, которые мне доставались в качестве объедков от хозяйской трапезы, а мяском и прочими вкусностями, которые удастся выпросить у людей. Да и Ма в такие пиршества не была скупа на вкусняшки, постоянно скидываемые мне со стола.

Я бы назвала людской пикник собачим раем. Именно так он и должен выглядеть: много вкусной еды, большая компания, друзья псовые и счастливая Ма.