Воспитание и дрессировка глазами собаки - [10]

Я периодически подбегала к ним и показывала, что готова работать, но никто не начинал меня дрессировать, и я снова убегала играть.

В какой-то момент наши безумные игры были прерваны, нас с подругой посадили на поводок и куда-то повели.

Подруга шла рядом со своей Ма и не поддавалась на мои провокации поиграть по дороге. А Ма снова стала меня дергать, крича «Рядом!».

Что же значило это «Рядом»? То ли нужно бежать вперед, то ли идти медленно, плетясь сзади. То ли перестать играть? Что?

— Ты задергала собаку! — возмутился кинолог, обращаясь к моей Ма.

— Она бестолковая и совсем не слушается!

— Не бывает бестолковых собак…

— А моя бестолковая! — зло ответила Ма и снова меня дернула.

— Ты ей сначала объясни, что от нее хочешь, а потом требуй!

Как бы я хотела понимать человеческий язык. Может быть, тогда бы я сделала то, что Ма так от меня требовала. Но я не понимала!

Но после этой прогулки я уяснила одну очень важную вещь: если Ма меня зовет, то лучше не подбегать! На игру это больше не было похоже, а вот наказание всегда следовало. Каждый мой подход заканчивался или ударом по морде или цеплянием поводка. Поэтому, чем дольше я буду бегать, тем дольше не получу неприятности.

Вообще поводок — это сила зла. Нужно будет его погрызть, когда никого не будет дома. Однозначно, необходимо обезопасить себя от этой ограничивающей и иногда бьющей штуки.

Глава 20. Радость или стресс?

Каждая моя прогулка таила в себе такие противоречивые чувства, которые не давали мне понять, нравится ли мне гулять или нет?

С одной стороны прогулка давала возможность побегать, а моим залежавшимся лапам это было просто необходимо. Кто-то думает, что я могла бы побегать и по квартире, благо она у нас была большая, но там не разовьешь должной скорости, да и Ма постоянно ругалась, выгоняя меня на место. Так я поняла, что играть в ее присутствии нельзя, а место — это такая форма наказания, когда тебя прогоняют на подстилку, откуда ты не можешь наблюдать за происходящим в стае.

А с другой стороны, прогулка несла в себе кучу опасностей. Сложно было забыть тот шокирующий взрыв под лапами, который несколько раз повторился, хоть и вдалеке, но сильно напугал. В такие моменты хотелось бы получить защиту от Ма, но она почему-то отказывалась реагировать: нападать или бежать.

Но взрыв был не единственной уличной опасностью. Нам встречались странные люди, собаки и предметы. И все, что вызывало подозрительность у меня, подтверждалось вожаком — это опасно! Ма всегда спасалась бегством от этих странных встречных. И это тоже было непонятно, ведь я готова была к атаке, почему мы убегали? Неужели Ма не готова была постоять за нашу стаю? Зачем тогда она меня провоцировала нападать, натягивая поводок и поднимая меня таким образом? Может быть, она показывала мне, что я уже выросла и готова занять более высокое положение в стае?

Что ж, буду пробовать сменить роль и расскажу об этом позже. А пока вернемся к опасным прогулкам.

Вывезла меня тут Ма к водоему, у вас, людей, оно зовется морем. Что я могу сказать? Дрянь редкостная! Манит своей прохладой, а пить невозможно! Но еще большей нелюбовью я воспылала, когда Ма подвела меня к краю мостика и столкнула в это море. Я наглоталась соленой воды, пока барахталась, выбираясь к берегу. Но урок был усвоен моментально — море и плавание — это опасно и очень неприятно. Держаться от всего этого нужно подальше. И даже стая лебедей и чаек, которых так хотелось поймать, не могли заставить меня зайти в воду. Лучше остаться без добычи, чем быть поглощенной этим соленым монстром.

Глава 21. Домашние шалости

Если на улице я не могла определиться с эмоциональным состоянием, то дома было проще.

Во-первых, я знала каждый угол и ничего неожиданного, кроме одичавшей кошки, произойти не могло. Да и кошка меня не пугала, ведь бегством обычно приходилось спасаться ей. Я вообще не понимала, зачем этот бесполезный зверь в нашей стае.

Таким же бесполезным был и Малой Славик. Он всегда держался от меня в стороне, никогда не общался и тем более не играл. А когда он находился рядом с Ма, она постоянно злилась и прогоняла его.

И, конечно же, я быстро уяснила эти роли в стае и стала каждый раз прогонять Кискис и Малого Славика, не давая им приблизиться к Ма.

Во-вторых, дома у меня были игрушки, которые никто не смел брать. Малой пару раз пытался, но я так на него огрызнулась, что он больше не приближался к ним.

В-третьих, я могла сходить в туалет, пока никто не видит, и меня не будут дергать поводком. Правда, иногда Ма тыкала меня носом в мои кучки, но это было не всегда. Чаще всего она молча их убирала.

В-четвертых, у меня была важная миссия — сообщать, когда возле жилища появлялся чужак. О, как я любила это занятие: вынюхивать и выслушивать чужих за дверью. Всякий раз, когда кто-то проходил мимо, я поднимала громкий лай, на который сбегались все члены стаи. Ма начинала ругаться, как мне казалось, она прогоняла чужака. Ведь в этот момент она могла погладить меня по голове, а значит, поощрить за работу.

И я с радостью лежала возле входной двери, неся почетный караул.

Как видите, дома было спокойнее, хоть гулять я и любила больше. Может быть, мне удастся приспособиться и справиться со всеми опасностями на улице, и тогда она станет такой же спокойной, как дом? Я не теряла надежды.