Воспитание драконов - [97]

— Неужели дракон вздумал молиться? — фыркнул он, уперев руки в бедра. Он ткнул в нее пальцем в перчатке, а его желто-зеленые глаза, казалось, проникают в самую ее душу. — Бог не может любить ничтожество вроде тебя!

Одинокая слеза скатилась по грязной щеке Бонни к подбородку, но ее взгляд, полный решимости, следил за каждым движением охотника.

Девин снова пригнулся. Бонни, сделав глубокий вдох, подняла меч еще выше. Она почти ощущала, как сверкающие глаза врага буравят ей череп. Он подскочил и бросился на нее. Она зажмурилась и ударила мечом туда, где должна была находиться его голова. Но вместо тупого шлепка или крика боли, она услышала свист, как будто меч вхолостую прошел сквозь воздух.

Бонни открыла глаза, ожидая увидеть атакующего убийцу, но тяжесть меча развернула ее в другую сторону. Когда она повернулась обратно, то увидела, что охотник съежился и скорчился на ковре гниющих листьев. Неужели она не заметила, как ударила его? Она с удивлением взглянула на меч. Тяжесть его куда-то подевалась, и она легко держала его в вытянутых руках. Из его острия в небо протянулся яркий луч, исчезающий в синеве.

Чувствуя прилив сил, Бонни направила меч на охотника, снова готовая защищаться. Луч сместился, светя ему в лоб, и между ними возникла мерцающая полупрозрачная стена.

Лицо убийцы побелело, рот широко открылся. Свет, казалось, ожил и окружил его, точно сверкающий пчелиный рой. Он весь извивался, будто силясь избавиться от смирительной рубашки, а его блестящее одеяние становилось все ярче и ярче. Не прошло и нескольких секунд, а все вокруг озарилось ослепительным белым сиянием. Бонни заморгала. Нельзя было закрывать глаза. Надо было следить за охотником.

Потом свет померк, и перед глазами замелькали черные точки. Она видела землю, деревья, но где же охотник? Она стала озираться по сторонам, но его нигде не было.

Когда и точки наконец исчезли, она смогла осмотреть место, где он стоял. Несколько запоздавших искорок танцевали над кучей темного булыжника, подмигивая ей, как будто пытаясь рассказать, что произошло. Потом они выстроились в круг, покружились и исчезли, как воронка воды в сливной трубе. На земле остался лежать кэндлстон, яркий и сверкающий, лишившийся своей цепочки.

Не выпуская меча, Бонни взмахнула крыльями и опустилась рядом с блестящим камнем. Она быстро схватила его, сжала в кулаке и сразу ощутила его ядовитую власть. Он сосал из нее силы, как пиявка сосет кровь. Она размахнулась, чувствуя, как горячие иголки впиваются в ладонь, словно камень-вампир выпустил зубы и вонзился ей в руку, и зашвырнула его подальше в самую чащу. Кэндлстон чиркнул во тьме, как горящий метеор, и погас.

Бонни стояла и думала, не запомнить ли место, куда он упал, но боль была уже нестерпимой. Она бросила меч рядом с кучей булыжника, смятой кольчугой и щитом, когда-то прикрывавшим охотника. Его сияние уже погасло, и на нее упал луч солнца, заглянувший в просвет между деревьями.

— Благодарю Тебя, Господи, — прошептала она срывающимся голосом, — я не знаю, что Ты сделал, но я благодарю Тебя.

Ее крылья тихо опустились. Она села и заплакала, изливая в слезах свою ужасную боль заодно с чувством облегчения. Однако тяжелое бремя не перестало давить на нее: что она могла сделать, чтобы помочь умирающему дракону?

И тут низкий рокот раздался у нее за спиной:

— О храброе, храброе дитя. Твоя вера спасла нас обоих.

Резкий взмах крыльев поднял ее на ноги и заставил обернуться, но приблизиться она не посмела.

— Клефспир? — позвала она с дрожью в голосе.

Дракон поднял и опустил голову.

— Да, моя радость.

Бонни подняла руку, желая коснуться его, но тут же отдернула ее и попятилась.

— Не бойся, дитя. Это я, отец Билли. Я сменил облик, но дух мой остался прежним.

Крылья Бонни затрепетали, не дав ей упасть.

— Говори, дитя. Чего ты боишься?

Бонни уронила голову, чувствуя себя ничтожным червем из-за своих сомнений, но не задать этот вопрос она просто не могла.

— Это правда, что вы сожгли купца по имени Эндрю только потому, что он не имел чем заплатить вам за работу?

Дракон прикрыл глаза, а когда открыл, они прояснились.

— Я и вправду убил такого человека, и правда, что он не мог заплатить, но убил я его не за это. Он надумал ограбить благородную девушку, чтобы добыть денег. Он напал на нее после захода солнца, как разбойник, а мне случилось услышать. Спасая девушку, я убил грабителя.

Все страхи Бонни мигом испарились.

— Ох! А Девин мне этого не рассказывал!

— Значит, это Девин просветил тебя на этот счет? Интересно, откуда этот самозванец сам узнал об этой истории?

— Самозванец? Потому что он объявил себя рыцарем?

— Да, детка. Ни один истинный рыцарь не стал бы угрожать детям и подличать, вооружившись этим проклятым камнем.

Бонни улыбнулась и рассмеялась, смахивая слезы.

— А этот Девин не такой уж храбрый, когда он без своего кэндлстона, верно? Он сбежал? Чем вы его испугали? Вы дыхнули на него пламенем? Я не видела, что произошло.

Дракон, все еще лежа на боку, вытянул шею, чтобы быть как можно ближе к Бонни.

— У меня не было пламени, я слишком ослабел. Я мог только смотреть, как ты меня защищаешь, и слушать твои молитвы.