Воспитание чувств - [116]

По ее губам скользнула мягкая улыбка.

– Да, – согласилась она.

– Высокородный дворянин, законодатель мод, непревзойденный идеал…

– О нет, ему необязательно быть таковым! Я знакома с идеалом – настоящий верх совершенства, уверяю вас! С лошадьми управляется безукоризненно, но я и помыслить не могу, чтобы убежать с ним. Однако, разумеется, в моем представлении мужчина должен уметь держать вожжи в руках. Как вы считаете?

– Безусловно, – сохраняя серьезность, ответил Джаспер.

– Что до модников, то я знакома с несколькими и должна заявить – они мне не подходят. Кроме того, они совершенно не романтичны, потому что все время думают только о своих шейных платках, сюртуках и размерах пуговиц, а на все остальное у них просто не остается времени. А вот самый романтичный мужчина из всех, кого я знаю, не обращает никакого внимания на то, как выглядит. Разумеется, подобная небрежность не приветствуется, но он настолько красив, что может себе это позволить.

– Ого, я начинаю бояться, что сей опасный красавец и есть тот самый мужчина, которому суждено похитить ваше сердце!

Геро, рассмеявшись, ответила:

– А вот здесь вы ошибаетесь! Он безумно влюблен в другую! Да и, откровенно говоря, мне кажется, из него получится уж очень неспокойный супруг, потому что, как только у него портится настроение, он начинает искать повод вызвать кого-нибудь на дуэль.

– Да, это серьезный недостаток, – согласился мистер Тарлетон. – Остается надеяться, что настроение у него портится нечасто!

– О да! Знаете, он способен обидеться на сущую ерунду! – жизнерадостно ответила Геро. – Однако вся беда в том, что он прекрасный стрелок, поэтому никто не соглашается принять его вызов. Иногда это буквально выводит его из себя, что, впрочем, неудивительно. Но только вообразите, насколько это утомляет – быть замужем за ним!

– Вы даже не представляете себе, как я рад тому, что вы предпочитаете более уравновешенных женихов, мисс Уонтедж, – заявил мистер Тарлетон, изо всех сил стараясь не рассмеяться. – Э-э… а вашему будущему супругу обязательно быть очень молодым джентльменом?

Заговорив о друзьях Шерри, она совершенно забылась, и лишь последние слова Джаспера вновь вернули ее к действительности. Геро вздрогнула, боясь, что выдала себя, и жарко покраснела, поспешно сообщив:

– Все это глупости! Не понимаю, как мы заговорили о таких нелепостях. Лучше расскажите мне о тех гнедых, которых, по словам генерала Краули, вы намерены купить у него! Вы хотите впрячь их в свою коляску? У них ровный ход? Когда-то я правила серой лошадью, высоко поднимавшей ноги при ходьбе. Она была запряжена в фаэтон – очень быстрая, норовистая и легкоуздая! А еще я однажды выиграла скачки – частным образом, – добавила Геро, и в глазах у нее при воспоминании об этом появилось испуганное выражение.

– Значит, вы – умелая наездница! – воскликнул мистер Тарлетон. – Я и сам должен был догадаться! Но это же прекрасно, послушайте! Те гнедые, о которых вы упомянули, – замечательные ходоки! Если я куплю их у генерала, то могу ли надеяться, что вы окажете честь им и мне, взявшись править ими?

Испуганное выражение тут же исчезло с лица Геро, она, порывисто повернувшись к мистеру Тарлетону, спросила:

– О, вы научите меня управлять парой? Джил – тот самый друг, научивший меня управлять фаэтоном, – не позволял мне ездить в его коляске, но мне очень хочется! То есть если позволит леди Солташ.

Мистер Тарлетон заверил девушку, что ее светлость не станет возражать против столь безобидного времяпрепровождения; так оно и оказалось. Леди Солташ лишь коротко рассмеялась и дала свое позволение. Очень скоро у мистера Тарлетона вошло в привычку подкатывать к особняку в Кэмден-Плейс по утрам и забирать свою старательную нетерпеливую ученицу.

Они катались в окрестностях городка, Геро продемонстрировала великолепные способности в управлении экипажем, поэтому вскоре почувствовала себя очень уверенно и жалела о том, что ее не видит мистер Рингвуд. Когда девушка держала в руках вожжи, ей удавалось ненадолго забыть о боли, поселившейся у нее в сердце. Она часто бывала в приподнятом расположении духа, неизменно вела себя совершенно естественно; Геро и в голову не приходило, что ее немолодой спутник может влюбиться в нее. Девушка полагала его добрейшей души человеком и, соответственно, была с ним чрезвычайно откровенна, не подозревая, что тем лишь ускоряет падение мистера Тарлетона.

А Джасперу казалось, что с каждым днем в ее присутствии он становится все моложе. Он начал всерьез подумывать о браке и отчаянно ломал голову, как уговорить столь юную, необычную и романтически настроенную леди благосклонно отнестись к его предложению руки и сердца. Тонкий внутренний голос, правда, нашептывал ему, что он еще пожалеет о своем легкомыслии, но Тарлетон старался заглушить его. Он вдруг подумал, что до сих пор влачил унылое, обыденное существование, а теперь пришло самое время отважиться на некоторые безумства.

Глава 21

Выйдя из гостиницы «Гриллон», Шерри зашагал домой, на Хаф-Мун-стрит, но по дороге столкнулся с лордом Ротемом, который, мрачный словно туча, ехал в коляске вниз по Пиккадилли в сторону Сент-Джеймс-стрит. Виконт окликнул его, и тот остановился. На его симпатичном с подвижными чертами лице не отразилось ни малейшей радости при виде друга – он приветствовал Шерри кислой гримасой и коротким ворчанием: