Воспевая рассвет - [15]

– Нет, но я предпочитаю знать, с каким врагом мне предстоит сражаться, чтобы оценить степень риска. – На самом деле ему хотелось знать, какого рода опасность представляет этот человек для Брины.

– Ну что же, твой интерес мне понятен. Вортимер – принц Талакарна.

Вульф с трудом удержался от улыбки. Только сейчас он понял, на каких землях находится. Талакарн был крошечным королевством кимри по соседству с Трокенхольтом. С возрастающим интересом Вульф ожидал, что еще поведает ему старик.

Но прежде чем тот успел продолжить свой рассказ, из пещеры, запыхавшись, прибежала Брина с объемистой кожаной сумкой за плечами.

– Вот здесь все, что тебе может понадобиться, – сказала она, помогая деду перекинуть ремень сумки через голову, а потом тихо попросила: – Пожалуйста, возьми хотя бы Фрича, а если тебе понадобится помощь, пошли его за мною.

Глиндор гордо поднял голову и с высоты своего роста взглянул на девчонку, осмелившуюся давать ему советы. До сих пор он был главным, он сам решал, как поступать, причем без чьих-либо указаний. А в общем, почему бы и не послушаться внучку? Но, взяв с собой волка, он оставляет ее совсем беззащитной. Наконец он все-таки принял решение и сказал Брине, стоявшей рядом, закусив по привычке нижнюю губу.

– Возьми в руку свой кристалл. – Его ледяной голос звучал повелительно и строго. Брина вытащила кристалл из маленького мешочка на поясе и протянула его деду на ладони. – Я возьму с собой Фрича, если ты поклянешься мне на этом камне, что ты спрячешься в пещере, закроешь за собой вход и будешь там тихо сидеть до тех пор, пока я не вернусь.

Тут девушка поняла, в какую ловушку заманил ее дед. Нарушить такую клятву – значит осквернить магический кристалл и тем самым порвать все связи с тайными силами природы. Если даже старик и пришлет Фрича, она сможет лишь повесить на шею волку сумку с лекарствами и отослать его обратно, а выйти из пещеры она не сможет. Эта клятва свяжет ее по рукам и ногам крепче любых веревок. От веревок она смогла бы освободиться, но осквернить кристалл никогда не посмеет. Поразмыслив таким образом, Брина вздохнула и наконец согласилась:

– Клянусь магическим кристаллом, что останусь в пещере до тех пор, пока ты не вернешься.

Вульф скептически наблюдал за этой сценой. Христиане клянутся на кресте, язычники дают клятвы своим диким богам, это ему случалось видеть. Но что толку клясться на этом куске камня? Но каково же было его удивление, когда прозрачный кристалл начал вибрировать и искриться в маленькой ладони. Он зажмурился и тряхнул головой. Когда же вновь открыл глаза, камень молчал. «Должно быть, показалось, – подумал Вульф, – наверное, это оттого, что руки у нее трясутся от страха».

Но прежде чем он успел вновь взглянуть на кристалл, Брина сжала его в кулаке и быстро спрятала обратно в кожаный мешочек.

– И все же нам надо спешить, – напомнил Вульф, для которого эти ритуальные действа казались лишь пустой тратой времени.

Глиндор взял в руку посох и двинулся в путь, его длинные черные одежды развевались за плечами, словно крылья. Вульф последовал за ним, удивляясь, как легка походка этого пожилого человека. Они углубились в чащу леса, и когда поляна совсем скрылась из виду, сакс снова спросил:

– Так почему же этот Вортимер опасен? Не оглядываясь, старик отвечал:

– Молодые стали забывать о том, что случилось, когда кимри заключили союз с саксонским королем Пендом. Поражение при Винвиде их словно ничему не научило. И вот Вортимер вновь привел саксов на нашу землю. Наш принц, – продолжал он с горькой усмешкой, – хочет словно повторить ошибки своего брата, примыкая к одной из враждующих саксонских сторон. Зачем это нужно кимри, хотел бы я знать? Но молодые теперь не слушают стариков, а думают, где бы побольше урвать добычи.

Сначала Вульф не придал значения ворчанию старика, но потом фраза о готовящейся стычке между саксами заставила его насторожиться. Скрывая свое любопытство, он бесстрастным голосом спросил:

– Что за саксонский король прибегнул к помощи Вортимера и его войска?

Глиндор усмехнулся себе в усы. Этот мальчишка стал что-то очень быстро соображать. Интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы осознать, какую опасность представляет собой междоусобная вражда, раздирающая его племя? Тут надо соображать так же быстро и четко, как в ночь перед Винвидской битвой.

– Я не знаю, как его настоящее имя. Он сам называет себя Госхок, стервятник.

Презрительная улыбка заиграла на губах Вульфа. Судя по этому прозвищу, этот сакс был язычником. Отправляясь на войну, саксы-язычники часто брали себе боевые имена хищных зверей или птиц, чтобы сила и храбрость этих животных переходила к ним. Госхок – неплохой выбор. Стервятник – птица, способная вступить в бой с горным орлом, превосходящим ее размерами и силой.

Глиндору также были известны эти языческие саксонские традиции. Он не разделял этих взглядов, но считал полезным знать обряды и верования всех здешних племен. В молчании они шагали по густому лесу, где дубы и ясени росли так плотно, что их ветви сплетались в вышине в единую крону. Лучи солнца почти не проникали сквозь густую листву, и испаряющаяся влага туманным полумраком клубилась в подлеске.