Восьмой страж - [40]

Кто-то захлопывает книгу. Я поднимаю взгляд и вижу, что Блу бросает ее на пол и встает.

— И что теперь? Нам стоит пожалеть тебя?

— Тебя это вообще не касается, — отвечаю я.

— Конечно же касается. Ты думаешь, что одна из здесь присутствующих скучаешь по родителям? У меня нет матери уже три года. У Вайолет…

Вайолет резко встает с кресла.

— Не вмешивай меня в это!

Блу дергает головой в сторону Индиго.

— У него есть два полностью здоровых и работоспособных родителя, но он — исключение. Это место убивает тебя. По крайней мере, тебе не пришлось расти, наблюдая за тем, как оно съедает заживо людей, которых ты любишь. Тебе не пришлось наблюдать за тем, как медленно умирает искалеченное тело твоей матери.

— Блу! — кричит Вайолет. — Заткнись!

Но Блу не может взять свои слова обратно. Кусочки информации в моей голове сводятся воедино, и я вскрикиваю:

— Ваши родители были Стражами Времени. — Как же я раньше этого не поняла. Вот о каком пути говорил Блу. О пути своих родителей. Его мама умерла так же, как умирает сейчас Ипсилон. Медленно. Болезненно. Так же, как один из родителей Вайолет. Родители Индиго все еще живы. А это значит… Боже мой! Конечно же!

Я резко поворачиваюсь к Индиго.

— Твой отец — Зета. — Судя по выражению его лица, это правда. — Вы все родились с этим.

— Хронометрическая аугментация передается по наследству, — говорит Блу.

— Блу, заткнись! — снова восклицает Вайолет. — Ей нельзя это знать! — Она бросается на Блу, но он отталкивает ее.

— Нет! — кричит он. — Почему она не может знать правду? Если она будет одной из нас, то имеет на это право.

— Нет, не имеет. — Вайолет вновь пытается наброситься на Блу. — Она не одна из нас. Она даже не принадлежит этому месту.

— Принадлежит, — говорит Индиго, втискиваясь между Блу и Вайолет. — Ее выбрал Альфа. Это неправильно, что они все еще держат ее в неведении.

Все, тяжело дыша, обмениваются взглядами, словно подначивая друг друга сделать первый шаг.

Первым моргает Индиго. Он хватает меня за руку и разворачивает к себе.

— Стражу Времени основали наши прадедушки. На их место пришли их дети. Теперь наша очередь. Так было всегда. До тебя.

Он бросает быстрый взгляд на дверь, Вайолет и Блу делают то же самое.

— Ей не нужно ничего этого знать, — говорит Вайолет.

— Тише, Вайолет, — отвечает Индиго. Сейчас он явно нервничает. Как будто вот-вот передумает.

Я складываю руки на груди.

— Почему до меня?

Блу дергает головой, а потом вскидывает ее.

— Ты — чужачка. Ты не была рождена в этом. Правительство использует тебя, чтобы решить, можно ли увеличить наше число с помощью чужаков.

Чужак. Он произнес это дважды. Онивсе смотрят на меня как на чужака. Но я и так это знала.

— Почему тогда я могу проецироваться?

— Альфа взял твою ДНК, — говорит Индиго. Я мгновенно вспоминаю, как проснулась в холодной, стерильной комнате, привязанная к каталке и с иголкой в руке. Я никогда не верила, что это было сделано в качестве обычной профилактики, но все-таки приятно, в конце концов, узнать правду. — Он взял ее, а потом они впрыснули ее в часы Стражей. Поэтому ты сейчас можешь проецироваться.

У меня начинает кружиться голова. Они выкрали меня из школы, лишили Эйба и мамы. Они украли у меня мое тело. Использовали меня. Это слишком.

Я выбегаю из библиотеки, а потом на улицу. Визжит сигнализация, но я не останавливаюсь. Мне нужно убраться отсюда. По Бикон-стрит несутся машины, но я все равно вылетаю на дорогу. Большой черный внедорожник резко тормозит всего в нескольких сантиметрах от меня. Я бью кулаками по капоту и мчусь дальше.

— Ирис! — кричат позади меня.

Я перебегаю улицу и, повернувшись, вижу, что это Индиго.

— Ирис, вернись!

Я спускаюсь по ступенькам в Бостон-Коммон. Справа от меня лягушачий пруд, слева Парк-стрит. Я изо всех сил мчусь прямо.

— Ирис!

Индиго уже близко. Он бегает быстрее меня и скоро догонит. Я поворачиваю и несусь в другую сторону парка, по направлению к Тремонт-стрит — шумной торговой улице. Она недалеко, и если я успею добраться до нее, то без проблем затеряюсь в толпе.

Уже виднеется пиццерия. Это то, что мне нужно. Моя цель. Но как только я выбегаю на Тремонт-стрит, чья-то сильная рука хватает меня и дергает назад. Мимо тут же проносится автобус.

Я вскрикиваю.

Автобус.

Поднимаю взгляд и вижу перед собой трясущегося молодого бизнесмена. Он смотрит на меня с открытым ртом, а потом отпускает. Я, тяжело дыша, тоже смотрю на него. В этот момент со спины меня за плечо хватает другая рука. Мне не нужно поворачиваться, чтобы знать, кто это.

— Ирис! Что, черт возьми, с тобой такое?

— Ты лжец! — Я пытаюсь сбросить его руку, но он только крепче сжимает ее. — Вы все! Вы все обманывали меня!

Я не обращаю внимания на группу азиатских туристов, которые стоят и пялятся на меня возле Информационного центра. Экскурсовод, одетый в костюм колониста, — напудренный парик и все такое — пытается переключить их внимание на церковь на Парк-стрит, которая находится всего в квартале отсюда.

— Никто не обманывал тебя, — кричит Индиго. — Просто не сказали правду. Это большая разница.

— Нет никакой разницы. — Я ныряю вниз, делаю рывок влево, хватаю Индиго за плечо и опрокидываю его на спину. — Ложь ничем не отличается от утаения правды.