Восьмой смертный грех - [19]

Лена несколько нервничала. Все же ей придется сопровождать Эдуарда и его мамочку. Официальная программа начнется только на следующий день, а сегодня предстоит принять участие в торжественной встрече матери и сына Хаммерштейнов.

Меры предосторожности и охрана территории фабрики были многократно усилены. И все из-за того, что около высоченного забора, который ограждал русский филиал «Хаммерштейна» от всего остального мира, проходил несанкционированный митинг. К заводу подтянулись немногочисленные местные активисты коммунистической партии, представители анархистов, а также пикет «зеленых». Некоторые из защитников окружающей среды приехали из-за рубежа, дабы протестовать против агрессивной, по их мнению, политики концерна. Лена знала, что где-то в лабораториях проводятся опыты на животных, но это происходит во многих косметических гигантах, даже если те и отрицают факты вивисекции.

– Вот, посмотрите. – Лена в числе еще нескольких встречающих высоких гостей находилась в пункте охраны фабрики, где на экранах высвечивалась территория, прилегающая к «Хаммерштейну». Флаги, бодрые песни, плакаты с надписями «Убирайся домой, буржуй!», «Нет – убийству животных ради красоты» и «Сам сядь в клетку вместо подопытной крысы».

– Все под контролем, – уверил их шеф службы безопасности. – Они не проникнут на территорию завода, это полностью исключено.

– Надеюсь, – проронил глава филиала. – Учтите, будете отвечать головой за любой эксцесс. В Чехии в Эдуарда пытались метнуть торт чертовы антиглобалисты. У нас такого быть не должно. Вы же понимаете, Эдуард потом может сказать своему отцу, что у нас охрана никуда не годится. И мы все потеряем работу. Однако вы – в первую очередь, я позабочусь об этом лично!

Начальство снова получило заверения в том, что политические маргиналы, протестующие против политики концерна, останутся за забором фабрики и не причинят гостям никакого вреда.

– Эдуард и Грегуара даже и знать не будут о протестах, – сказал шеф безопасности. – Их вертолет сядет с противоположной стороны, они и не увидят пикета у ворот. Эти придурки думают, что их привезут на машинах, я специально запустил такой слух.

– Отличная работа, – похвалил кто-то из боссов. – Ага, кажется, они уже подлетают!

И в самом деле, вдали показался вертолет, который быстро шел на снижение. На заводских территориях имелась вертолетная площадка, так как местное начальство тоже любило перемещаться по воздуху – в этом был особый шик.

Пикетчики, сообразив, что никаких лимузинов с гостями, которые можно закидать тухлыми яйцами и баллончиками с краской, не будет, попытались рвануть к тому месту, где вертолет спускался вниз. Но у них не хватило времени, и летательный аппарат приземлился раньше, чем митингующие добрались до другого края забора, оцепившего по периметру всю фабрику.

Лена, облаченная в белый деловой костюм, внимательно следила за тем, как лопасти вертолета замирают. Вот кто-то подбежал к люку, тот открылся изнутри, появилась складная лестница…

Из окон некоторых цехов и лабораторий выглядывали любопытные сотрудники, несмотря на то что им было категорически запрещено делать это. Монастырская не совсем понимала, к чему подобные драконовские меры. Ведь это всего лишь визит человека, на которого работают шесть тысяч сотрудников фабрики, так почему простой люд не имеет права хотя бы бросить взгляд на Эдуарда и его мамочку?

Мгновенно расстелили красную ковровую дорожку, начальство приготовилось к встрече: генеральный директор, его замы, начальники отделов, в том числе и Дмитрий Львович. Лена отметила, что она была единственной женщиной среди собравшихся.

Первой на лестничку ступила Грегуара, Лена сразу узнала ее. Накануне поздно ночью она долго копалась в Интернете и раздобыла отличные фото супруги Магнуса Хаммерштейна. Пятьдесят семь лет, родилась в Бельгии, в аристократической семье, близкой к королевскому двору. Познакомилась с Магнусом Хаммерштейном во время зимних Олимпийских игр в Австрии, где Грегуара Деладье выступала за сборную Бельгии в составе лыжной сборной. Кстати, в тот год она получила бронзовую медаль. Затем последовал быстротечный роман, и Магнус, в то время еще только миллионер, заложивший свой собственный косметический концерн, пять месяцев спустя сочетался браком с Грегуарой в Антверпене.

И вот она, госпожа Хаммерштейн. Несмотря на июнь, погода была все еще по-весеннему прохладной. Грегуара появилась в темном коротком платье, к отвороту которого была приколота большая сверкающая брошь-букет – бриллианты, рубины, сапфиры и изумруды стоимостью в несколько сот тысяч долларов. Поверх платья на ней была короткая меховая пелерина. Грегуара выглядела на редкость моложаво: платиновая блондинка с точеной фигурой и грацией потомственной аристократки.

Она подала руку, затянутую в перчатку, генеральному директору, который лично встречал гостью. Он помог Грегуаре спуститься на ковровую дорожку. Она милостиво улыбнулась, и Лена испытала к ней симпатию. Хотя что-то в этой женщине настораживало. Скорее всего, взгляд ее глаз. Надменный и разочарованный. Но, может быть, все дело в долгом перелете?