Восьмой грех - [5]

— Ага, — ответил главный из полицейского трио, — а я — китайский император. Документы!

Альберто указал на багажник. Полицейский оставил шофера и направился к багажнику, по пути осветив салон машины.

— Он что, мертв? — испуганно спросил он у Альберто, указывая на заднее сиденье.

— Это кардинал Гонзага!

— Я уже слышал. Мы еще вернемся к этому. Я говорю о том, что ваш пассажир не подает признаков жизни.

— На это есть свои причины.

— Я просто внимательно вас слушаю, — внезапно донесся голос из «фиата». Кардинал, который слышал разговор полицейского и Альберто через открытую водительскую дверь, решил наконец вмешаться.

Полицейский обратился к двум своим товарищам:

— Я и вправду подумал, что мужчина мертв.

Когда он начал открывать багажник, остальные обступили его.

— Madonna! — закричал долговязый полицейский, который был выше двух других на целую голову. Судя по всему, он был главным в оперативной группе. Ног его знает, что он ожидал увидеть в багажнике старого «фиата», но никак не пурпурно-красную ленту, аккуратно выложенную на черной мантии с красной накладной вышивкой, и отдельно лежавшую пурпурную бархатную шапочку.

Из алой сафьяновой папки Альберто вынул паспорт с золотой надписью «Citta del Vatikano» и протянул его карабинеру.

Полицейский беспомощно взглянул на своих коллеги, увидев, что они все еще держат пистолеты наизготовку, что-то прошипел сквозь зубы. Те сразу же опустили оружие.

На фото в паспорте кардинал выглядел намного моложе (время не щадит даже кардиналов), по подлинность документа не вызывала ни малейшего сомнения. Имя: С. Е. Филиппо Гонзага, Cardinale di Curia; место жительства: Citta del Vaticano.

Полицейский оттолкнул коллег в сторону и, отдав честь, подошел к задней, пассажирской, двери салона, где все так же неподвижно сидел кардинал Гонзага.

— Простите, ваше преосвященство, — громко сказал полицейский, вглядываясь сквозь стекло закрытого окна. — Мы не знали, что ваше преосвященство решит отправиться в путь на старом «фиате». Но я всего лишь выполнял свои обязанности…

Гонзага бросил оценивающий взгляд на сокрушавшегося полицейского, потом чуть опустил стекло и высунул наружу левую руку.

Держа паспорт с золотой надписью кончиками пальцев, полицейский осторожно протянул его и резким кивком приказал своим подчиненным убираться.

— Все закончилось как нельзя лучше, — усмехнулся Альберто, вновь занимая водительское кресло.

Глава 2

В понедельник ночной поезд Мюнхен—Рим прибыл на станцию Термини с опозданием. Мальберг спал плохо, а завтрак, который принес проводник, был просто катастрофой.

Он уныло вынес чемодан на перрон и на безупречном итальянском сказал таксисту, куда ехать:

— Via Giulia 62. Hotel Cardinal, per favor.

Это оказалось роковой ошибкой: таксист стал рассказывать историю своей жизни, к которой Мальберг не проявлял ни малейшего интереса. В памяти у него осталось лишь то, что у таксиста было пять дочерей. Гостиница располагалась недалеко от Пьяцца Навона, в квартале бесчисленных антикварных магазинчиков. Он уже неоднократно здесь останавливался, и портье, стоящий за красной стойкой, поприветствовал его с порога.

В номере на втором этаже Мальберг печально распаковал чемодан (он ненавидел упаковывать и распаковывать вещи), потом снял трубку и набрал одиннадцатизначный номер мобильного телефона.

Прошла целая вечность, прежде чем в трубке прозвучал сонный женский голос:

— Алло-о-о?

— Марлена? — неуверенно спросил Мальберг.

— Лукас, ты? Куда ты пропал? Который час?

— Подожди, давай по порядку, — повеселел Мальберг. — Да, это действительно я. Я только что остановился в гостинице «Кардинал». И сейчас без, четверти одиннадцать. Гще вопросы будут?

Женщина рассмеялась:

— Лукас, ты остался таким же шутником!

— Мы с тобой договорились, помнишь?

— Я знаю, но утро теперь не мое время. Послушай, через час я заберу тебя возле гостиницы и мы вместе поедем к маркизе. До скорого.

Мальберг озадаченно повесил трубку: он ожидал услышать слова прощания, но Марлена закончила разговор раньше.

Собственно, он знал взрывной характер Марлены, ее привычку молниеносно менять род деятельности или полностью отдаваться какому-нибудь захватившему ее делу. Они сидели в школе за одной партой целых два года. А когда встретились на двадцатилетие выпуска, то Ленка, как он ее пренебрежительно называл, вызвала удивление и даже восторг. Из довольно простодушной девчонки получилась настоящая светская дама.

Решив стать учителем биологии, она вскоре после экзаменов забросила учебу. С какой целью она поехала в Рим, Марлена говорить не хотела. Она также не распространялась о том, на какие средства живет. В отличие от всех остальных одноклассниц она все еще не вышла замуж. И это удивляло.

У Лукаса Мальберга, обеспеченного антиквара из Мюнхена, Марлена вызвала довольно сильные эмоции. Когда он звонил ей на прошлой неделе, она упомянула в разговоре, что знает одну обедневшую маркизу, которая хочет продать коллекцию книг покойного мужа. В ней были ценные фолианты пятнадцатого столетия. Мальберг сразу заинтересовался. Но, разумеется, он ехал в Рим не только за книгами.

Он был завидным холостяком, Марлена — красивой женщиной, а Рим — отличной декорацией для потрясающего романа.