Восьмой день творения - [18]

Один из похитителей что-то пробормотал, потом встал и пошел в туалет. Збышек прикрыл глаза. Несмотря ни на что, он должен освободиться. В том проклятом лифте отец увидел будущее. Он не мог ошибиться. Именно поэтому сегодня в десять часов он обязан появиться в Сьешеве и встретиться с Рольняком. Не с тем, ровесником его отца. Тот наверняка хотел увидеться со своим дубликатом и, чтобы этому не помешали, нанял похитителей. Надо было найти молодого Рольняка, того, который в 1955 году родился в пещере. Чудо, несомненное, чудо! Однако, как сказал Трачук, вся пещера является сплошным чудом. Один Рольняк вышел, а второй перенесся на сорок лет вперед и сейчас появится в Сьешеве. Вот причина, по которой сила пещеры иссякла всего лишь за один визит. То же самое произошло двести лет назад с Максимилианом Платцем. Однако тому хватило знания о будущем, усыновления самого себя и получения богатства. Он не хотел возвращения в прошлое и манипулирования историей. Может, не хватило ему воображения, а может, Рольняк сильнее жаждал обогащения.

Так, теперь он все полностью понял. Рольняк купил проигрыватель компакт-дисков для своего двойника. Он придумал это сорок лет назад, входя в пещеру. Разделиться, чтобы один жил нормально и готовил для самого себя руководство к действию, сведенья о происшедшем. Теперь молодой, находящийся где-то между временем, заберет шпаргалку и получит богатство, как герой американского фильма. Только ничего из этого не выйдет. Уйдя в поток времени, он прежде всего уничтожит наш мир. Прошлое переплетется с будущим и взорвется великим, многомерным Армагеддоном. Может, Рольняк рассчитывает, что мир разделится на версии со старым Рольняком и с молодым, получившим в подарок знание о будущем? Возможно… Но отец из своего видения понял, как страшно ошибался Рольняк.

– Хочешь отлить? – услышал он из-за спины.

Этот жест доброго самаритянина его так поразил, что Збышек некоторое время не мог осознать, о чем идет речь. А когда хотел было ответить утвердительно, прозвенел дверной звонок. Сердце Збышека заколотилось как бешенное. Один из похитителей встал так, чтобы заблокировать ему ноги. А когда Оршевский попытался передвинуться, охранник сел на него. В панике, давясь пластырем, Збышек принялся отчаянно лягаться, но это привело лишь к тому, что на помощь бандиту пришел его товарищ. Снова звонок, потом громкий стук. Похитители закрыли двери в прихожую. Шум, он должен произвести какой-нибудь шум. Да, телекинез. Почему он не подумал об этом раньше? Как сбросить телевизор… Удар в живот помешал его усилиям. Бандиты схватили Збышека и, протащив его по коридору, засунули в ванну. Сверху был наброшен плед с тапчана. Ничего не видя, Оршевский не мог ничего и уронить а, кроме того, теперь ему еще стало тяжело дышать. Стук в дверь неожиданно смолк, словно бы Трачук понял бесплодность своих усилий. Один из похитителей вышел из ванной и через некоторое время вернулся.

– Какой-то толстяк. Сел в машину и уехал.

Они перетащили Збышека обратно в комнату и отклеили изгрызенный пластырь. Он судорожно вдохнул воздух и заплакал.

– В пять все закончится, – одному из похитителей стало его жаль. – Мы скажем тебе «прощай», и более ты нас никогда не увидишь. Можешь даже настучать фараонам. Так что ничего страшного не случилось.

Они ошибались. Он плакал о мире, который через несколько часов должен был неизбежно погибнуть.

Еще через полчаса он опять сидел в кресле, и его рот закрывал новый пластырь. Похитители вытаскивали из холодильника его вчерашние покупки. Рядом на столик они положили снятую с двери записку.

«Был в 6.00. Звонил. Надеюсь, ничего плохого с тобой не случилось. Если решил не вмешиваться, то я это пойму. Марек

P.S. У моей жены положительный результат анализа на рак».

Это страдание. Ощущение, что струсил. Страдание, усиленное тем, что Трачук был готов даже оставить свою жену. Страдание от того, что отец ошибся. «Как мог он прозевать этих двух мерзавцев? Впрочем, в падающем лифте все возможно», – сказал себе Збышек.

– Отодвинь занавески, – послышалось с кухни. – Нужно впустить немного свежего воздуха.

Збышек апатично смотрел, как молодой похититель подходит к балконным дверям. На видеомагнитофоне показалась семерка с двумя нолями. Зашуршали занавеси, и Оршевскому в глаза ударил утренний свет. Молодой похититель нажал ручку, откашлялся, словно бы желая что-то сказать, а потом привалился к стеклу. И только тогда Збышек увидел за ним другую фигуру. Молодой вздохнул и упал на пол, а в комнату проскользнул Рогочки. Подмигнув Збышеку, он бесшумно двинулся на кухню. Удар короткой палкой, сопровождающийся хлопком, и второй похититель упал лицом в тарелку. Рогочки вовремя подхватил покатившуюся кружку.

– Неплохо развлекаетесь, нет слов…

Он со знанием дела проверил пульс на шее мужчины, а потом подошел к Збышеку. Осторожно сняв пластырь и разрезав шнурок, он посоветовал:

– Смажь губы каким-нибудь кремом.

Оршевкий машинально кивнул.

– Откуда ты взялся? Я звонил, но трубку никто не брал.

– Уезжал по одному делу, – Рогочки спрятал шнурок в карман. – На счастье, отозвался твой старик. Сегодня, точно в полпятого.