Восьмая нога бога - [38]

– Приветствую вас, верные солдаты. Ваша стойкость радует меня. Знайте, что за эту службу, как и за все остальные, А-Рак отблагодарит вас золотом.

Итак, примитивная сделка, на которой держался Договор с А-Раком, повторилась вновь: откровенный запах чистого золота заглушил остроту беспримесного нечеловеческого ужаса. Паанджа Пандагон был в восторге. Его невидимый слушатель и впрямь оказался рядом и поверил его игре.

ЛАГАДАМИЯ 6

С рассветом мы были уже на ногах, но наша хозяйка ушла куда-то еще раньше. Одна из ее дочурок – такие милые, серьезные, способные крошки! – повторила заверения матери, которые еще вчера показались мне несколько обидными:

– С вашего позволения, госпожа нунция, наша ма сказала, что догонит вас, если разузнает что-нибудь стоящее.

– Спасибо, милая. Надеюсь, догнать нас окажется не сложнее, чем она себе это представляет.

– О, нет, – звонким голоском сообщила вторая малютка, которой, видно, так хотелось успокоить меня, что она даже не заметила взгляда, который бросила на нее старшая сестра, – вам за нашей ма нипочем не угнаться, дорогая госпожа, она ведь кролику на бегу хвост оттопчет, правда, правда!

Я не удержалась и расцеловала сестренок на прощание в обе щечки (они не возражали) – до того они напомнили мне моего Персандера, когда тот еще совсем крохой, не старше вот этой звонкоголосой малютки, хвастался перед друзьями, что его мать прошла по миру «тысячу лиг».

Пока мы прошагали миль пять или около того, встало солнце, по правую руку от нас открылась долина Петляющего Ручья, и стало понятно, что пришла пора свериться с ведьминой картой, – дорога впереди разветвлялась и серебряной лентой сбегала вниз, к реке, так что без карты и впрямь не обойтись.

Но до чего же мне не хотелось видеть этот проклятый пергамент, вещественное доказательство нашей глупости! Без сомнения, и раньше бывало, что мы оказывались орудием в чужих руках, даже не подозревая об этом, но теперь все стало просто до боли очевидно. Вдруг, пока я боролась с нежеланием доставать пергамент, Ниффт и Оломбо дружно вскинули руки, давая знак остановиться.

Через густые заросли травы нам наперерез бежали, неуклюже подволакивая ноги, четыре низкорослых существа, а их вожак размахивал передними конечностями, точно пьяный, давая понять, что хочет с нами поговорить.

Больше всего они напоминали крупных короткошерстных собак, передние лапы которых начали было превращаться в руки с недоразвитыми ладонями, да так и остановились на половине пути. Уши у них были не такие острые, как у собак, да и морды покороче, зато языки длинные и свисали из пасти на собачий манер. Их способ передвижения не отличался изяществом: они трусили неровной рысью, то и дело заваливаясь вперед, так как использовали только одну переднюю конечность для опоры. У всех четверых вокруг шеи или груди болтались какие-то ремни, перевязи или кожаные постромки, с которых свисали зачехленные дубинки, широкие тесаки или короткие мечи в ножнах, так что, похоже, одну лапу они держали свободной именно на тот случай, если придется воспользоваться оружием. И еще для того, чтобы подавать сигналы: вожак без конца размахивал своей короткопалой лапой.

На расстоянии вытянутой руки от нас они остановились. Неуклюже отдав нам честь, – лапа у него была слишком короткая и до лба не доставала, – вожак разразился какими-то знаками и звуками, видимо вполне для него привычными и подразумевавшими общение. Но вот беда: рот у него был полон собачьих зубов, язык то и дело вываливался, да и вообще морда была повернута скорее к земле, чем к собеседникам, и говорил он к тому же, по-собачьи дыша и брызгая слюной, так что мы не могли разобрать ни слова. Наконец мы сообразили, что он все время повторяет одно и то же слово, что-то вроде «нюх-мяс, нюх-мяс». Одновременно он свободной рукой (право же, очень условное название для этой культяпки, украшенной короткими пальцами с собачьими когтями) делал такое движение, как будто норовил что-то схватить, и время от времени поднимал ногу, чтобы продемонстрировать нам свой ярко-красный стоящий пенис.

Не знаю, в чем именно состояло его предложение, но мне показалось, что нам оно ничего не сулит. Я ответила вежливым поклоном.

– Благодарю вас, как-нибудь в другой раз. Сейчас мы заняты, видите ли, мы нунции и идем с поручением. – Он пялился на меня по-собачьи восторженно, вывалив язык и выкатив глаза, в которых не мелькало ни искры понимания. Я сделала еще одну попытку. – Спасибо, но нюх-мяс нет. Нюх-мяс не хотеть. Вы понимать?

– Вообще-то, – раздался позади нас голос Мав, – эти шавки предлагают дело. Это я наняла их для вас. Может, перевести?

– Да, пожалуйста, дорогая.

– Когда он так царапает лапой воздух, это означает вопрос: «Договоримся? Услуги нужны?» «Нюх-мяс» и есть название той услуги, которую они продают: они предлагают бежать впереди вас и вынюхивать опасность, в особенности аракнидов, которые могут вам встретиться на пути. Мы, жители холмов, обучили их этому полезному навыку за много лет. А член он показывает в знак того, что готов служить, и цену высокую не запросит.

– А что, им деньгами платят? – не удержалась я от вопроса. Мав улыбнулась: