Восьмая нога бога - [15]

Улыбаясь, я подняла руку в приветственном жесте:

– Почтенная госпожа! Не беспокойся, дражайшая Пом…

– О небо! Нунция! О ужас! О, помоги мне! Спаси нас, найди выход из этого кошмарного тупика, поговори с ним, скажи ему, что только жестокий, черствый, невежественный человек станет так упираться из-за сущей ерунды.

Тут она всхлипнула, и голос ее прервался. Ее лицо – бледное расплывчатое пятно за вуалью – показалось мне мокрым от слез. Я закрыла рот и только кивала и бормотала сочувственно, пока вдова продолжала в том же духе, – по всей видимости, она принадлежала к той породе женщин, которые на любую неприятность отвечают взрывом слов, потоком слез, бурей чувств, короче, женщин, которых всегда кажется слишком много, пусть они столь же малы ростом, как наша клиентка, и даже чрезмерно терпкий запах ее духов – нелопиллия и лилориш – напомнил мне о тех слабонервных бестолковых дамочках, которым всю жизнь потакают мужья, не прислушиваясь, впрочем, особенно к их словам. Правда, наша дамочка благоухала как-то уж слишком сильно, у меня даже голова закружилась, пока я стояла с ней рядом.

Терпеливо я переждала этот ураган слов и ароматов. Когда она наконец добралась до нехватки наличности, я мягко спросила, уж не недостаток ли денег для выплаты нашего гонорара ее беспокоит. Видимо, этот вопрос так поразил ее, что она даже смягчилась.

– Нет, почему же, – изумленно выдохнула она. – Ваши деньги вот, дорогая нунция. Возьмите их прямо сейчас. – И она протянула мне пояс с деньгами, в котором лежала вся причитавшаяся нам сумма до последней монетки. Я передала его команде, и мы разделили плату не сходя с места.

Еще несколько осторожных вопросов, пара истерических воплей, и мы достигли полной ясности, а госпожа Помпилла, облегчив душу, тихонько всхлипывала в сторонке. За аренду плота, чтобы доставить гроб – внушительных размеров ящик из ониксового дерева, украшенный затейливой резьбой, – было заплачено ровно до его возвращения на эту стоянку. Но теперь вдове вдруг захотелось, чтобы мы со своей тележкой погрузились на него, поднялись по крайней мере на десять лиг вверх по течению от Большой Гавани и только там сошли на землю, погрузили гроб на тележку и проделали остаток пути по суше. Загвоздка была в том, что Кламмок требовал три золотых окталуна за дополнительный прогон плота, а вдова исчерпала свой похоронный капитал, заплатив нам остаток гонорара, – несгибаемый кодекс нунциев требует, чтобы наниматель рассчитывался с нами заранее, учитывая опасности, которыми чреваты многие поручения.

Но на Хагии нет недостатка в прекрасных, широких, вымощенных каменными плитами дорогах. Возможно, поднявшись по реке, мы и срежем пару-тройку миль, но разве такой пустяк имеет значение? Мне и моим людям хорошо заплатили, так что мы готовы бежать хоть всю дорогу,– вот только погрузим гроб на тележку, и через несколько секунд нас уже и след простынет, а к полудню мы перевалим через хребет и будем далеко на северо-востоке отсюда.

Увы, двусмысленность и недосказанность – вот на чем стоит культ А-Рака. Хотя хоронить в родном храме и не запрещено, делают это не часто, поскольку божество скорее терпит, нежели поощряет такой обычай.

– Я не так набожна, как мой незабвенный Глаброн, дорогая нунция,– горевала дама.– О ритуалах этого культа не имею почти никакого понятия – как и многие из нас, если уж на то пошло. Господин Кламмок, вы ведь тоже слабо представляете, в чем тут дело, не так ли?

Громадный судовладелец откашлялся и сплюнул в воду.

– Что касается похорон, госпожа, то об этом я ничего не знаю. Я делаю, что положено. Вытянул свой жребий на Стадионе шесть лет тому назад… Хватит с меня этого культа, спасибочки…

– Да, конечно, – согласилась вдова. – Но, каковы бы ни были правила, дорогая нунция, суть дела в том, что внушительная похоронная процессия, о какой мечтал мой возлюбленный Глаброн, не по вкусу богам, они, понимаешь ли, считают, что такого рода зрелища вызывают в людях нездоровый интерес. Когда по деревням проносят украшенные изображениями А-Рака фобы, это поневоле настраивает жителей на мрачные мысли. А-Рак всегда знает, что и где движется по его земле, но вода притупляет его непревзойденную чувствительность. Стоит колесам твоей тележки коснуться земли, и все отпрыски А-Рака тут же узнают, какой скорбный груз ты везешь. Вот почему я так жажду сократить наш путь по суше, а вместе с ним и раздражение, которое мы неизбежно вызовем у божества. И вообще, дорогая нунция, я не могу оставить эту тему, не подчеркнув… – тут она придвинулась ближе и взяла меня за руку, совершенно задушив своим ароматом; хватка у нее оказалась железная, и в голосе вдруг зазвенела сталь, – не подчеркнув со всей настойчивостью, что никогда, ни при каких обстоятельствах, нельзя ронять ящик и даже ненадолго ставить его на землю. Такое преступление против благочестия неминуемо навлечет на вас явление кого-нибудь из богов…

Вежливо, стараясь не показать раздражения, я высвободила руку из ее хватки, но, боюсь, голос меня выдал.

– Судя по размерам полученного нами вознаграждения, госпожа Помпилла, ты могла бы догадаться, что команда нунциев нашего уровня не имеет привычки ронять вверенный ей груз.