Восьмая личность - [121]

— Не понимаю, — говорю я. — Разве не ты заставила меня поверить в то, что Элла — твоя лучшая подруга?

— Она и есть моя лучшая подруга. Была. Но по мере того, как мы взрослели, многое менялось. Она начала использовать Тело для манипуляций. Мне это не понравилось. Это пугало меня.

— Ты хочешь сказать, что не принимала в себе эти качества?

Она колеблется.

— Да.

— Знаешь, одна из моих задач — способствовать возвращению твоих изгнанных частей. В том числе Фло и Эллы.

Она пристально смотрит на меня.

— А в чем моя задача?

— Пережить это.

Она прижимает руку к груди — думаю, чтобы унять бешеное биение сердца.

— Как насчет Анны? — говорю я.

Она пожимает плечами:

— Пока я ходила на терапию, она не спешила вылезать. И это меня тоже радовало. Часть меня хотела забыть о том, что было между отцом и мной, и я опасалась, что если я приведу сюда Анну, вы сразу поймете, какова была степень надругательства и почему Анна появилась. Это беспокоило меня.

Она убирает руку с груди и кладет ее на колено.

— Часть тебя не доверяла мне, — говорю я. — Если бы ты мне доверяла, ты, вероятно, поняла бы, что я желаю тебе — и Стае — только лучшего.

— Некоторые из нас считали, что вы примажетесь к моему плану, — говорит она, — или будете отговаривать от того, чтобы я собирала улики против Навида. Этого я допустить не могла. Я должна была сделать все, чтобы он больше не причинил вред другим девочкам.

— Понимаю, — говорю я. — После стольких лет надругательств твоя жажда мести может показаться оправданной. Я не умаляю твое желание наказать Навида за его гнусные преступления, но едва ли ты ввязалась бы в эту историю с «Электрой», если бы не пострадала от своего отца.

Она отпивает воды.

— Я просто не могла принять ту, кем я была на самом деле, не могла принять то, что Анна, Элла или я делали — сейчас или раньше — с моим отцом, или с Навидом, или в клубе…

Она замолкает, не договорив. Это трудно вынести.

— Ты Алекса, — наконец говорю я, — орнитолог при своей Стае. Ты та, кто приложила все силы, чтобы питать части самого себя при жутчайших обстоятельствах. Та, кто, чтобы выжить, создала семейство личностей. Твое прошлое не должно влиять на то, кто ты есть, Алекса, однако оно может показать тебе, кем ты бы стала, если бы пожелала. Со временем.

Мы смотрим друг на друга.

— Ты все еще считаешь себя безумной? — спрашиваю я.

Ее губы медленно растягиваются в улыбке, и она становится похожей на девочку, пережившую Прыжок.

— Я бы сказала, что я та, кто многое пережила и кто страшно тоскует по маме, — говорит она. — Что я сильная, со стержнем внутри. Что я тот самый человек, которого мне не хватало, когда я была младше.

Эпилог

Я не слышала, как позади меня остановилась полицейская машина. И как из нее кто-то вылез.

Появился какой-то мужчина, заговорил со мной, и все, что он говорил, почему-то имело смысл. Его голос был ласковым и уверенным. И он соперничал с голосами в моей голове, в частности с голосом Паскуд — «Прыгай, ты, чертова плакса».

В конечном итоге меня уговорили перебраться с карниза и под проливным дождем повезли в полицейский участок. Кит Чандлер не торопился, объезжая лужи на дороге. Осторожно выжимая сцепление. Он старался говорить мягко, видя, как у меня трясутся руки и ноги. Мои лосины все еще были мокрыми и пахли мочой.

* * *

В участке, в квадратной, освещенной люминесцентными лампами комнате к нам присоединилась офицер-женщина. Она села за овальный стол. Мне показалось, что она настроена немного скептически и осуждает меня. Однако ее глаза блеснули, когда Раннер вывалила на стол содержимое своего рюкзака.

Женщина-офицер удивленно уставилась на меня: надо же, одна из альтернативных личностей разрушает преступный мир изнутри.

Внезапно успокоившись, я сделала заявление. Ну, его сделала Онир с помощью Эллы. Я удалилась в Тело, решив, что у нее лучше получится рассказать о событиях в четкой последовательности. Я была слишком уставшей.

Четыре часа спустя меня привезли в «Глендаун».

Теперь он на некоторое время станет моим домом. Во всяком случае, до тех пор, пока не будет решено, что Стая может спокойно летать. Дэниел считает, что именно мои диссоциативные личности и спасли меня. Что без них я не пережила бы клуб или Дрессировочный дом. И хотя его лечение приглушает их голоса, мы продолжаем действовать вместе, и Паскуды, естественно, остаются нашей главной проблемой. Есть надежда, что однажды я стану единым целым, и «мы», «нас» и «они» примет довольно любопытную форму «я».

Потому что «я» может означать любую из восьми личностей — из девяти, если считать меня, — которые я собрала за все эти годы. Я, Строитель Гнезда. Однако среди всего этого строительства я не упускала из виду ту девочку, которая родилась и которой дали имя, ту, которая росла и набиралась знаний, и ту, которую я знаю как Алексу Ву.

* * *

«Электра» вместе с Дрессировочным домом вскоре исчезла с первых полос местных газет. Потом, когда прошли аресты, писаки публиковали броские заголовки: «В Вест-Энде арестован торговец людьми: спасено 15 женщин».

Насчет «женщин» они ошиблись. В большинстве это были девочки.

Другие писали: «По нашим источникам, полиция арестовала 11 человек, вовлеченных в действие педофильской сети».