Воскресный роман - [18]
- Я одного не понимаю: почему вдруг сейчас?
- Что сейчас?
- Почему сейчас ты решил стать мстителем.
- Я, конечно, могу поставить это в планы на следующую неделю, - усмехнулся Краевский. – Все равно везде опоздал.
- Бросай дурить. И бросай бухать. С остальным разберешься.
- Разберусь… в асфальт его закатаю и разберусь, - Владислав на мгновение замолчал, глядя на джезву на плите. Его глаза раскрылись чуть шире, и даже, кажется, мутный взгляд был уже и вполовину не таким мутным. Он разлепил губы и медленно проговорил: - Чет жрать охота…
- Жрать – это хорошо. Пиццу заказать?
- Лучше б киллера, но можно и пиццу. Олег, у тебя человек в Минюсте был… Веременко… Веремченко…
- Ну был. Вермеенко, - кивнул Соснов.
- Нормальный мужик?
- Нормальный.
- Тогда у меня к этому нормальному мужику дело есть… но только сначала пожрать…
Пиццу привезли минут через сорок. Краевский мрачно жевал, Соснов пил кофе. Старался не анализировать ситуацию, заставляя себя лишь принять факты. Как если бы читал чужие документы. И все равно примерял на себя, пытался понять и представить, что бы стал делать на месте Влада.
Потом Владислав сам сообщил ему, что собирается делать. Пока насыщал организм недостающими калориями, в голове постепенно вызревал план. Он внимательно обдумывал его детали, но суть от этого не менялась. Сжевав последний кусок, Краевский почти зловеще сообщил:
- Бумажки, оставшиеся от ее заявлений в полицию, и справки из больнички, где все давно подчищено, хрен в дело пустишь. Но можно же зайти и с другой стороны. Закатить этой падали тотальную проверку. Всей его деятельности за все время. Все его фирмы, филиалы, тендеры, офшоры, счета – все прочесать… Если его там покрывали, то и тут покрывают, но можно же нахрапом взять. Налоговая, антимонопольный комитет, ГПУ, все что угодно, Олег. Ему не до Лики станет, а я ее увезу куда-нибудь, пока вся эта муть не закончится. А она закончится. Если хорошо трясти, что-нибудь всегда вытрясешь. Особенно у нас.
Макс захлопнул книгу. Повертел в руках, долго разглядывал обложку, снова открыл и внимательно прочитал про издательство, типографию и тираж.
Ничего такого! Совсем, блин, ничего. Как только... Черт! Со Славой поговорить? Надежда только на то, что Закревский, кроме специальной литературы, вряд ли еще какие книги читает. Потому что, кажется, впервые Максим Олегович Вересов не знал что сказать.
Глава 4
Вопреки строгому указанию, данному самой себе, больше не думать о Кирилле Вересове, Лера в очередной раз вспоминала воскресную… Что это было? Прогулка, свидание, убитое время обоих? Кто ж его разберет.
С воскресенья он не звонил, не писал смс, никак не проявлялся. Словно и не было… того, что не имело названия. Да, собственно, может, и не было.
Нет, она не ждала ничего от Кирилла. Ни звонков, ни, тем более, продолжения. Она лишь пыталась понять – зачем? Зачем позвал, тащил на выставку, предлагал кино, кормил обедом. Непоследовательное восхождение, простихоспади…
Глядя на пробегающие за окном маршрутки остановки, отмеряющие длину ее пути, Лера думала, что, скорее всего, оказалась самым крайним вариантом из всех возможных, чтобы развеять домашнюю скуку. А может, просто исполнил обещанное: взял у нее телефон – позвонил. Все.
Да кто его просил-то!..
- Подождите, пожалуйста! – вскрикнула она, заметив, что в маршрутку, уже остановившуюся на ее остановке, садятся пассажиры, и бросилась пробираться сквозь плотную стену желающих путешествовать общественным транспортом по делу и без.
Димка уже традиционно торчал возле парковки и курил, поджидая ее. Верный соратник! Если что-то и было в жизни стабильное, надежное и пуленепробиваемое, так это Синицын. Впрочем, при том, что он никогда ни на чем не настаивал, его обаянию трудно было сопротивляться.
- Со средой вас, девушка! – громыхнул он на всю улицу, едва увидел ее.
- Меня пытаешься напугать или среду? – улыбнулась Лера, подходя к нему. – Привет!
- Обижаешь! Среда – маленькая пятница. Положено начинать ликовать.
- При желании ликовать можно и в понедельник.
- Не, это сродни извращению. Какие планы на сегодня? Отлынивать или пахать за десятерых?
- Не знаю пока. Могут нагрузить. А у тебя что?
- Ничего такого, чего нельзя было бы избежать. Слушай, Лер… Вообще, я хотел дождаться обеда, чтобы поговорить, но, боюсь, не выдержу. Еще пятнадцать минут… пройдемся?
- Идем, конечно, - кивнула Лера. – Что-то случилось?
- Ну, не то чтобы… - протянул Димка, подставил ей локоть и повел со стоянки по улице, внимательно глядя куда-то прямо перед собой. Он явно о чем-то думал, и состояние его было скорее взбудораженным – единственная ситуация, когда он терялся. На памяти Леры это было единожды. Когда на склад привезли партию муки грубого помола, которую никто не заказывал.
- В общем, у меня новости, - наконец, сообщил он и тряхнул рыжей шевелюрой. – Наверное, хорошие…
- О чем?
- Мне работу предложили… интересную… Руководить отделом снабжения в строительной фирме… По сравнению с тем, чем я здесь занимаюсь… сама понимаешь!
- Так это же замечательно! – обрадовалась Лера. – Здоровый карьеризм необходим.
Их разделяли два лестничных пролета и двадцать четыре ступеньки. Тысячи метров между небом и землей и его койка на станции скорой помощи. Чужие жизни и чужие смерти. Их разделяло прошлое, у них не могло быть будущего. Только настоящее, по истечении которого им придется уйти — каждому в свою сторону. Но всякий уход может оказаться лишь уходом на второй круг. Стоит только принять решение. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, сильная героиня.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Влюбиться в бывшего парня старшей сестры? Проблема! А если этот парень еще и подлец, который бросил ее в беде, то проблема достигает повышенного уровня взрывоопасности. Но проблем Оля Надёжкина не боится, точно зная, что от подлецов лучше держаться подальше. Вот только как держаться, если они работают вместе, и он, похоже, всерьез намерен затащить ее в постель?
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».
Ольге Андросовой неожиданно приходит письмо с завещанием. Согласно завещанию, она получила огромное наследство. Её просят приехать, чтобы обсудить детали. Ольге кажется это всё странным, потому что наследство оставил ей брат мужа. Муж умер несколько лет назад, родственников у него не было. Ольга идёт к следователю Анне Павловне Третьяковой. Она начинает вести это дело…
Весь Сосновск потрясен захватом Вали в заложницы и арестом Недельского. Вале бы немножко прийти в себя, но, как можно отдохнуть, когда впереди свадьба, беременность и поиск сокровищ, которые спрятал в своем имении старый граф.
Детектив. О женщинах и для женщин. Героиням предстоит пройти через лабиринт кошмаров и выйти из него.
Они из двух разных миров. Он живет в богатом доме, а она проводит большую часть своего времени в конюшнях, помогая отцу дрессировать лошадей. Фактически, Саванне всегда было комфортнее, когда вокруг были лошади, а не мальчики. Особенно парни как Джек Гудвин - самодовольный, популярный и совершенно не её уровня. Она знает правила: не сходиться ни с кем из персонала и из семьи Гудвинов. Но для Джека нет границ. С мечтой стать наездницей на скачках, Саванна тоже не совсем готова следовать правилам. Она не позволит никому сказать, что девушка не может стать жокеем.
Из всех сокровищ, знание всех драгоценнее, потому что оно не может быть ни похищено, ни потеряно, ни истреблено. Индийское изречение. Содержит нецензурную брань.
Что делать, когда твоя родственная душа женат на твоей лучшей подруге? Если ты Кейт Эванс, то ты сохранишь дружбу со своей подругой Рейчел, привяжешься к ее детям и похоронишь свои чувства к ее мужу. Тот факт, что Шейн — военный, и часто находится вдалеке? — помогает, но когда случается трагедия, все меняется. После того как Рейчел, беременная в четвертый раз, погибает в автомобильной аварии, а ребенок чудом выживает, Кейт меняет всю свою жизнь, чтобы разделить родительские обязанности. Затем на первой годовщине смерти Рейчел, Кейт и Шейн находят утешение друг в друге на одну ночь, о которой оба сожалеют. Шейн зол на протяжении года, а сейчас к этому добавляется и чувство вины за то, что он переспал с лучшей подругой своей жены и ему понравилось это… ему понравилась она.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.